– Я все понимаю, – ответила Мэри с неожиданно понимающим лицом. – Как ты только пережила все это…Эти мужики такие толстокожие…Жрать рябчиков и сидеть в психушке – это не одно и то же…Однако они все равно будут думать, что на их долю выпадает самое сложное…Если у них заболит мизинец, то это будет нечто, сравнимое с концом света…В то время как мы, даже будучи нездоровыми, влачим на себе множество вещей! И не смеем жаловаться! Потому что вместо нас этого никто не сделает! Тем более эти бездельники!
– Что ты имеешь в виду? – Эмили не поняла, в какой миг упустила нить разговора.
– Ничего! – Мэри закусила в зубах мундштук.
– Могу я написать Джеймсу записку? Я хочу, чтобы он знал, где я и что сейчас мне ничего не угрожает…– вздохнула Эмили. – Во всяком случае, пока…Когда его выпустят из заточения? Когда я снова увижу его?
– Я не знаю…Граф кое-что рассказал мне…Но я не вполне уверена, что должна говорить тебе об этом…– Мэри чуть отвлеклась, доставая из портсигара пахитоску.
– Прошу, не таи ничего от меня, – Эмили нахмурилась.
– Королева хочет отвлечь Джеймса…От тебя! – вдруг выдала Мэри.
– Королева? – нахмурилась Эмили недоверчиво. – Какое она имеет отношение к Джеймсу?
– Она имеет отношение ко всем и ко всему, – кивнула Мэри, засовывая папиросу в мундштук. – Короче говоря, королева желает отвлечь Джеймса от тебя новой любовью!
– То есть? – Эмили нахмурилась.
– Есть одна юная леди при дворе…Баронесса фон Вечера…– начала Мэри. – Весьма привлекательная особа.
– Он не может ни на ком жениться, потому что уже женат на мне! – возмутилась Эмили. Что это еще за новости! Ее Джеймс! Ее милый Джеймс! Он принадлежит только ей! Какие еще баронессы опять!
– Речь не идет сейчас о союзе с этой девицей…Эмили, ты должна понять одну вещь, – Мэри понизила голос. – Королеве проще сделать вид, что вашего брака не было, чем наказывать Джеймса…
– Что значит, сделать вид?! Это невозможно, поскольку он все же был! И есть! – Эмили теперь уже была готова ринуться в королевский дворец немедля, найти своего Джеймса и закатить скандал королеве. – И что это за баронесса? Кто она? Какова?..– Эмили охватывала ярость об одной мысли о том, что у Джеймса может быть другая женщина.
– Какая-то дворянка…Дочь австрийского дипломата…Кажется, ей семнадцать или восемнадцать, я точно не помню…Я только знаю, что она, как говорят, весьма симпатична…Долгое время жила в Мадриде, потом в Венеции…И еще где-то…Говорят, она поет и играет на инструментах…В общем, все, что полагается ее происхождению…– подытожила Мэри.
– А что же Джеймс? Что он говорит на все это?! – сдвинула брови Эмили.
– Эмми, тебе недостаточно того, что Джеймс поставил себя под удар, приблизив тебя к себе? – Мэри посмотрела на Эмили многозначительно.
– Достаточно…– кивнула Эмили. Может, Джеймс уже гулял бы на свободе, если бы отказался от своей жены, от нее. Но он не соглашается. Может, он любит ее? Но он ведь так и говорил. Тогда почему она всегда сомневалась в нем? В его чувствах к ней! Она сомневалась с первого дня. И сомневается теперь. Сначала она видела в нем зло. А потом равнодушие. Он никогда не интересовался ее работами. Она могла весь день писать картину, а он к вечеру даже не глядел на ее мольберт. Она могла рассказывать ему историю, а он мог не дослушать и выйти из комнаты. Не этого ли она пыталась не замечать все время? Отчего ей порой кажется, что он никогда ее не любил? Возможно, он был очарован когда-то…Недолго…Несильно…А может, ему было лишь просто удобно с ней.
