– Да он просто звонка не слышит. – И решительно вошла в квартиру.
В тесной прихожей царила темнота. Пропустив Юльку вперед, я сделала несколько шагов и очутилась напротив кухни. Там свет горел, и первое, что я увидела, это сорванная гардина над окном, она была закреплена только с одной стороны, занавески валялись на полу, а кухня в целом напоминала поле битвы. На столе грязная посуда, бутылки, остатки закуски, все вперемешку. Но самым неожиданным было не это. На кухне кто-то глухо стонал. Вновь переглянувшись, мы рванули туда и через мгновение почувствовали себя идиотками. Бог знает, что я ожидала увидеть, но увидела девицу с задранной чуть ли не на голову юбкой, сидящую верхом на парне, который признаков жизни не подавал. Прислонившись к батарее, он вроде бы дремал, на наше появление не обратил внимания, впрочем, так же как и девица.
– Тьфу, – в досаде плюнула Юлька и отвернулась, а я громко кашлянула.
Кашлять пришлось несколько раз, Юльке надоело ждать, и она гаркнула:
– Костя где?
Девица испуганно обернулась, посмотрела мутно и ткнула пальцем куда-то за спину, продолжая постанывать – вряд ли от удовольствия, скорее от напрасных усилий.
– Полный дурдом, – констатировала Юлька и торопливо прошла в комнату. Здесь было темно, дверь открыта настежь, и в первое мгновение я решила, что комната пуста. Юлька, хорошо тут ориентирующаяся, щелкнула выключателем, и я увидела Костика, сладко спящего в компании двух голых девиц.
– Вот так он страдает, – заметила Юлька, подходя к дивану, на котором устроилась троица.
– Каждый страдает, как умеет, – пожала я плечами и, решив тоже наплевать на приличия, раз уж никто здесь о них особо не пекся, подошла и ухватила Костика за плечо. Тот замычал, но глаза не открыл. Разумеется, его можно было бы заподозрить в притворстве, но лично у меня возникли сомнения в том, что Костик час назад был способен двигаться.
– Вот скотина, – вздохнула Юлька.
И тут случилось невероятное. При звуках ее голоса Костик ожил, открыл глаза и даже приподнял голову.
– Сгинь, – сказал он вполне отчетливо и начал шарить рукой в поисках предмета, которым мог запустить в Юльку, но нашарил лишь девичью руку, посмотрел на нее, испуганно дернулся, обвел подруг мутным взглядом и жалобно спросил: – Это кто?
– Белая горячка, – безжалостно ответила Юлька и направилась к выходу. Я со вздохом последовала за ней.
– А вдруг он притворяется? – спускаясь по лестнице, на всякий случай спросила я.
– Не смеши, – отмахнулась Юлька и хлопнула дверью подъезда так, что дом вроде бы качнулся.
– Ты переживаешь? – робко поинтересовалась я.
– Грустно видеть, как человек скатывается в сточную канаву. Я всегда ему добра желала. Честно. Потому и бросила. Ничего бы из нашей любви все равно не вышло. Костик слабохарактерный. А девицы, по-моему, шлюхи, – без перехода заявила она. Я пожала плечами, данный вопрос совершенно меня не занимал.
Несмотря на поздний час, приехав ко мне домой, лечь спать мы не спешили. Устроились на кухне, выпили чаю, сидели молча, прекрасно понимая, о чем думает каждая из нас. Молчание нарушила Юлька:
– Ну что, еще идеи есть?
Я пожала плечами:
– Парень на джипе. Попробуем что-нибудь о нем узнать.
– Давай попробуем, – вяло согласилась Юлька. Я отхлебнула чаю и произнесла:
– Юлька, надо идти в милицию.
Она пожала плечами.
– Не с чем. Там решат, что эсэмэски и встреча на кладбище – чья-то глупая шутка, и спросят, кто из моих друзей способен так шутить.
