- Уважаемая! – голос Братца был исполнен достоинства и муки, - Полторы не могут быть ровными. Это невозможно! К тому же, обычно вы приносите одну пинту молоко. Ровно одну пинту...
- А я вам говорю, что здесь всё ровно!
Осторожно, чтобы не привлекать внимания, я выглянула из-за угла.
У подножия лестницы стояла пухленькая маленькая женщина в сером платье и белоснежном переднике. Ее светлые волосы были покрыты крошечной белоснежной косынкой и схвачены в низкий хвост. В руках женщина держала два бидона молока – один побольше, а второй поменьше. И так громко возмущалась, что того и гляди, могла разлить всё содержимое.
- Милейшая... – скелет попытался улыбнуться.
Клацанье зубов прозвучало угрожающе, но женщина не остановилась.
Она перешла на личности и теперь костерила на чем свет стоит не только Братца, молоко и замок, но даже его хозяина.
- И я больше никогда в жизни, ни за что не буду брать от вас заказы!- орала она, - И не приду в ваш чертов замок... Да у меня времени нет спорить с вами... Молоко портится, когда вы на него дышите!
Она пару раз топнула ногой – звук вышел очень громкий потому, что стояла она на квадрате из бежевых плиток. Кстати, раньше я на них не обращала внимания. Разве не должен здесь быть паркет?
...Потом молочница пнула ногой ни в чем не повинную лестницу и неожиданно запульнула в скелета маленьким бидоном молока.
Тот пролетел тяжелым снарядом совсем рядом с головой Братца. Скелет ловко увернулся, пригнув голову, и бидон стукнулся о деревянный поручень лестницы.
Молоко разлилось. Ступени лестницы окрасились в грязные неравномерные пятна.
- Да что вы себе позволяете! – возмутился Братц и привстал, - Извольте покинуть замок.
- Да чтоб все твои головешки сгорели! – от души пожелала ему молочница и запустила вторым бидоном, - Скелет проклятый!
- Вы меня видите?! – Братц удивился так сильно, что замешкался и пропустил летящий бидон. Тот шмякнулся о стену рядом с ним, и красивый черный пиджак скелета окрасился белыми брызгами.
- Конечно, вижу! Что я, слепая?! – выругалась женщина и, высоко подняв подбородок, гордо повернулась к выходу: - Знал бы мой покойный муж, господин Враввель, что я буду ходить в такой паршивый дом... Уж он-то бы отвадил меня от проклятого места!... Уж он бы точно сказал...
Что сказал покойный муж молочницы на ее весьма далекое от приличного поведение, мы так и не услышали. Она громко хлопнула массивной входной дверью – и как только силы хватило! и ушла восвояси.
Пару секунд Братц оторопело смотрел ей вслед, а я вышла из укрытия, чтобы спросить, почему женщина так озверела.
Ее поведение не было нормальным. А значит, должно было объясняться веской причиной.
Нет, в моем мире я никогда не общалась с молочницами. Поэтому не могла оценить объем скандальности, считающийся здесь нормой.
Но вряд ли ей платили за то, чтобы она портила чужое имущество, разливая молоко по дорогим поверхностям – один бежевый ковер на лестнице чего стоял!
Это даже для чужого мира было перебором.
- Что-то изменилось! Она увидела тебя, Братц. Заметила твое состояние... И это очень странно! – голос Астора прозвучал как гром среди ясного неба.
Откуда он взялся?
А, наверное, вышел из своего кабинета под лестницей. Или у лестницы – если быть точной.
Я остановилась на полпути. Попадаться на глаза мужчине не хотелось совершенно. Я всё еще на него злилась.
- Елена, а вы как думаете? Склонен считать, что именно ваше появление изменило существующий порядок вещей.
