— Штопай, Ваня, пока я тобою пьян… — глубокомысленно хмыкнув, фиксирую голову в вертикальном положении. Руки свои для нашей общей безопасности убираю с её бёдер. Цепляюсь пальцами за края столешницы и терпеливо жду.
— Я не могу… — сопит как надутый ежик.
Смешная она. Нет в ней жуткого занудства. Даже при таких экстремальных обстоятельствах девочка держится молодцом.
— Соберись, — чеканю твердо. — Я даже руки от тебя убрал. Буду держаться за мрамор, чтобы не оставлять на твоих ножках синяков. Что там тебе нужно сделать?
— Подцепить пинцетом края раны. Это больнее, чем прокол.
— Цепляй. Как-нибудь потерплю, — заверяю, глядя ей прямо в глаза.
— Максим Андреевич?… — в полной нерешительности кусает губу. Взглядом даю понять, что жду от нее вопрос. Сглатывает, но чуть помедлив, продолжает: — Прежде, чем я начну, можно попросить вас об одолжении?
— Проси, — досадливо вздыхаю. Не люблю, когда тянут кота за причинное место.
— Я не хочу с вами спать, — проговаривает, смущённо опуская глаза. — То есть… Ну вы поняли, о чем я.
Понял. Не тупой. Поэтому даю ей немного больше времени ко мне привыкнуть.
— Не хочешь со мной спать, не будем. Можно посидеть, поболтать до утра, — отзеркаливаю её привычку грызть губы.
— О чем поболтать до утра? — вскидывает на меня удивленные глазища.
— О чем захочешь.
— Утром вы меня отпустите?
— Конечно, — подмигнув, улыбаюсь ей. — Накормлю завтраком и вызову такси. По рукам?
— Ладно, — притягательный рот Ивы дёргается в несмелой улыбке. — Глаза закройте.
Исполняю просьбу. Слышу, как с Ваниных ног слетают тапочки и шлепают о пол. Издав шумный вздох, девчонка щелкает пинцетом и воспаленную кожу брови тотчас обжигает режущей болью. По моим меркам не слишком умеренной, но, впившись пальцами в каменную столешницу, я героически терплю, подавляя в себе нежелательный вой. Следует легкий прокол, и второй приступ жгучей боли с очередным «осиным» укусом завершают мои мучения. Спустя мгновение боль отпускает.
На самом деле всё произошло быстрее, чем я ожидал. Страх, который пришлось пережить, всего лишь усилил болевые ощущения и спровоцировал на теле испарину.
— Осталось нитки отрезать и пластырь наклеить. Вы молодец, Максим Андреевич. Справились на троечку с плюсом, — весёлый голос Ивы прорезает напряженную тишину.
— Я же не кричал? — искренне возмущаюсь, распахивая веки.
— Признаться, я ожидала более бурной реакции, чем ваши слегка поджатые губы. Да и побледнели вы, как напуганный до смерти ребенок. Ножницы подайте, пожалуйста, трусливый зая.
«Сучка мелкая…» — хочется уколоть в ответ, но поймав в глазах Ивы победный огонь, я лишь привычно усмехаюсь. Протягиваю найденный среди инструментов режущий предмет. Поцелуй переношу на более позднее время.
— Морепродукты любишь? — интересуюсь, когда тонкие и нежные пальцы аккуратно прижимают к коже края пластыря.
— Очень. Максим Андреевич, а можно я сначала переоденусь в своё платье?
16. Глава 16
Глава 16
Ива
Так я ему и поверила! Отпустит он. Как же! Особенно после того, что вытворял со мной в ванной. Ну точно маньяк! Даже рубашку снимать запретил! Сказал, чтобы я оставалась в ней. Нет уж! Спасибо за одолжение, Максим Андреевич, но пока вы заняты своим телефоном, я всё-таки переоденусь в пальто и унесу отсюда ноги. Подальше от вас!
Быстро сбегаю по лестнице вниз, один за другим теряя тапки.
Ну и черт с ними. Монстр подберет. Не облезет.
