— Том, ну пожалуйста, — он умоляюще посмотрел на меня.
— Нет, нет и ещё раз нет! — наградив напоследок Женю испепеляющим взглядом, я, громко цокая каблуками, вернулась в кабинет.
Вскоре появился Женя, и, жалобно глядя на меня, снова попытался завести разговор на эту тему:
— Томочка, ну я прошу тебя… Я что хочешь для тебя сделаю… Хочешь, на колени встану?
— Почему ты думаешь, что вид коленопреклонённого идиота должен заставить меня изменить своё решение? Разговор окончен. Не вплетай меня в ваши семейные дела.
Женя запыхтел и демонстративно принялся составлять договор.
Два дня Женя ночевать не приходил, на работе он снова играл в молчанку, но поглядывал на меня так, будто строил какие-то коварные планы. На третий день вечером часов в восемь, когда я только-только разогрела почти недельной давности, чудом не пропавший плов и собиралась поужинать, раздался звонок домофона — пришёл Женя. Я открыла дверь и раскрыла рот от удивления. Женя был не один, он был с Сашей.
— Он-то что здесь делает? — недовольно проворчала я вместо приветствия.
— Том, я прошу тебя, выслушай нас, — пока Женя говорил, его группа поддержки молча созерцала свои начищенные до блеска ботинки.
— Говорите и побыстрее — у меня плов стынет, — я скрестила руки на груди.
— Да выкинь его уже, я тебе что-нибудь свежее сейчас приготовлю, — всё-таки Женя переоценивает мою зависимость от его вкусной еды.
— И ты думаешь, что это адекватная плата за то, чтобы превратить мой дом в дупло порока?
— Вообще-то в гнездо, — подал голос Саша, противно ухмыляясь.
— Я не оговорилась, именно в дупло, потому что только дятел может вас впустить, — я недобро улыбнулась, глядя на Сашу, — а я ведь не дятел. Я коза, правда, Саша?
Женя ткнул своего друга локтем в бок, тот, поняв намёк, развёл руки в стороны и без особого энтузиазма промямлил:
— Ну, прости за козу.
— Только за козу? — я посмотрела ему в глаза, давая понять, что мне всё известно.
— Ну хорошо, не только за козу. Раскаиваюсь во всём содеянном, — Саша улыбнулся и протянул руку. — Мир?
Руку ему я не пожала, слишком он мне был неприятен, но дверь открыла шире и разрешила им войти:
— Ладно, входите уже, только без объятий, поцелуйчиков и тому подобного.
Парни вошли, разулись, я пригласила их сразу на кухню и поставила чайник. Женя посмотрел на заветренный, полузасохший плов, стоявший на столе в тарелке, и поморщился:
— Давай хотя бы омлет тебе сделаю.
Я молча пожала плечами.
— Сашуль, а ты омлет будешь? — Женя с улыбкой повернулся к другу, а меня передёрнуло от подобного нежного обращения.
— Ага, — отозвался Саша, вальяжно развалившись на стуле.
Интересно, меня кто-нибудь спрашивать собирается? Может, я не собираюсь никого угощать.
Женя нашёл в холодильнике огрызок ветчины, порезал его соломкой и бросил на разогретую сковородку. Пока ветчина жарилась, он, не забывая её помешивать, успел провести ревизию в холодильнике, выбросив продукты, не внушавшие ему доверия, в том числе и остатки плова.
— Нет, тебя нельзя оставлять одну без присмотра даже на два дня, — он укоризненно посмотрел на меня, выливая взбитые яйца в сковородку.
— А этого зачем взял? — я махнула головой в сторону Саши. — Для усиления контроля?
— У меня есть имя, — недовольно произнёс тот, сверкнув на меня глазами, но на его реплику никто не обратил внимания.
— Нет, я подумал, что так вы сможете лучше узнать и понять друг друга. А ты, Тома, поймёшь, что Саша на самом деле не так уж и плох, и согласишься нам помочь.
