— Ник так и сказал, что ты не придёшь, — недовольно пробурчал Женя.
— Да срать мне на твоего Ника! Пусть говорит, что хочет. И давай закроем эту тему от греха подальше. Я не поеду к тебе ни на этих выходных, ни на всех последующих.
Я бросила трубку, его жалобное нытьё начинало меня раздражать. Теперь уже и речи не было, чтобы куда-нибудь идти вечером, я была просто взбешена. Я залпом осушила оставшееся пиво и завалилась на диван, размышляя о том, что, может, без Жени не так и плохо. Минут через тридцать снова раздался звонок. Я подумала, что если это снова Женя, то ему определённо придется несладко. Но номер был незнакомым. Я подняла трубку и услышала голос Татьяны Николаевны, размеренный и спокойный:
— Томочка, здравствуйте! Женя сказал мне, что вы поссорились. Как же так вышло?
— Добрый вечер, Татьяна Николаевна. Мне жаль.
— Ник сказал, что вы были либо чем-то расстроены либо недовольны, когда уезжали от нас. Неужели вам чем-то не понравилось, как мы вас приняли?
— Нет, дело совсем не в этом, — мне не хотелось оправдываться, а выходило именно так.
— Женька у меня совсем неопытный в отношениях, если он вас чем-то задел, прошу вас, простите его. Он так сильно переживает. Ходит сам не свой. Да ещё Ник постоянно его подначивает. Моё сердце разорвётся. Томочка, я прошу вас, дайте ему всего один шанс, — я почувствовала, как её голос дрогнул.
Я так и не поняла, чем был продиктован этот звонок — желанием позаботиться о сыне или ей просто хотелось, чтобы всё вышло так, как она запланировала, чтобы не пришлось оправдываться перед родственниками. Так или иначе, я не смогла ей отказать, хотя всё внутри у меня просто протестовало против этой поездки.
В субботу в девятом часу утра, сонная и от этого ещё более недовольная, я ехала в такси по направлению к Жениному дому. Было решено, естественно, без моего участия, собраться пораньше, чтобы провести побольше времени на свежем воздухе. В этот раз я вообще не заморачивалась с одеждой, понадеявшись, что облегающие тёмно-синие джинсы и надетая поверх чёрной футболки голубая клетчатая рубаха, завязанная на животе узлом, не слишком смутят родителей Жени и родственников. Да если и смутят — плевать, быстрей от меня отстанут. Волосы я собрала в два низких хвостика по бокам и стала напоминать себе то ли деревенскую дурочку, то ли Лолиту, дожившую до двадцати шести лет, но так и оставшуюся подростком. С собой у меня была спортивная сумка, в которой была пижама, кое-какие вещи и зубная паста с щёткой. Я была предупреждена, что меня ждут на все выходные.
Подъезжая к дому, я позвонила Жене, и он вышел встречать меня на улицу. Когда машина остановилась, он открыл мне дверь, взял мою сумку и подал мне руку.
— Прикольно выглядишь, — с улыбкой сказал он. — Необычно для тебя.
— Главное, чтоб твоя семья оценила, — мой сарказм он проигнорировал и, взяв меня за руку, повёл в дом.
— Это обязательно? — я кивком указала на наши руки.
— Да, должна же мама поверить, что ты меня простила.
У крыльца стоял высокий светловолосый парень и курил. Должно быть, брат Жени, так как черты фамильного сходства явно просматривались. На сердцееда он не особенно смахивал. Но кто знает, может, у него глубинный потенциал, заставляющий женщин таять в его объятьях. Мне-то точно это не грозит, усмехнулась я про себя. Парень кивнул и приветливо улыбнулся, получив такой же кивок от меня в ответ. Невдалеке раздавался стук топора.
