Парень скорчил недовольную рожу, но ничего не сказал и устроился рядом с отцом. Платформа тронулась.
Хм… Спрашивать о принципах управления «телегой», наверное, не стоит. Во-первых, разговор сближает попутчиков, а я точно не стремлюсь сделать шаг навстречу. Во-вторых, незнание элементарного будет выглядеть странно. Лучше просто присмотрюсь. Одна беда: ни отец, ни сын ничего не делают. Старший лежит, закинув руки за голову, кажется, дремлет, а младший жуёт травинку и время от времени косится на меня. Я пришла к выводу, что работает волшебный автопилот.
Деревня осталась позади.
Оставив попытки разобраться с управлением платформой, я обратила внимание на тянущийся вдоль тракта лес и начала узнавать места. Да, я тут вчера пешком шла. Вон сломанная ель, вон малинник, в котором я поживилась. Получается, мы проедем мимо поворота на Проклятую гору. Браслеты отозвались капелькой тепла. Снова муж пожалует? Или артефакты так реагируют на мысли о доме?
Я напряглась, ожидая появление призрака, но муж либо не пришёл вовсе, либо остался невидимкой.
- Рыхвать! - внезапно подскочил парень.
Табрыш лениво открыл правый глаз, посмотрел туда же, куда и сын, резко сел, чуть не навернувшись с тюков, и тоже выдал нечто заковыристое.
Я догадалась, что слышу местную брань. Каари Ешмина подобных слов не знала, вот я и воспринимаю иномирные ругательства абстрактным набором звуков.
Подозревая нехорошее, я обернулась и тихо поддержала:
- Рыхвать.
Над вулканом поднималась тоненькая струйка чёрного дыма.
9. Глава 9
Кажется, я подожгла свой дом – это первое, что пришло мне в голову.
Мужчины напряжённо рассматривали вьющийся над вулканом дым. Струйка становилась то насыщеннее, то, наоборот, бледнела и почти пропадала. Табрыш даже платформу остановил, чтобы понаблюдать. Я притихла мышкой и пыталась сообразить, что делать. То ли драпать от огненной смерти, которая вот-вот зальёт всю округу, то ли… Глаза даже при виде начинающегося извержения оставались сухими, вулкан мне слезами не залить.
- Его же вчера женили, – вслух озадачился сынуля.
С вершины взвились особенно густые клубы, растаяли в безоблачном небе, и дымить вроде бы перестало. Пойди разберись: я каким-то чудом повлияла на бурление или оно само затихло. Или не затихло, а, наоборот, готовится рвануть? Ох, как же не хватает информации…
Табрыщ качнул головой:
- Отец часто рассказывал, как он бегал к Проклятой горе, когда прошлую Невесту привезли. Он же тогда совсем мальчишкой был, хотел Дракона увидеть. Про дым он ничего не говорил.
- Ваш отец поднимался на гору? - удивилась я. Как при таком раскладе моё хозяйство ещё не разворовали?
- Госпожа, кто же в здравом уме на гору пойдёт?! Нет, нельзя. Несчастья на себя и всю семью накличешь. А если Дракон услышит и проснётся?!
Я покивала. Значит, Проклятую гору всё-таки боятся – хорошо.
Дым окончательно пропал.
- Может, дым был, а дед не видел? - спросил парень с плохо скрываемой дрожью в голосе.
- Может быть, - согласился Табрыш. - Может, слёзы старой Невесты выдохлись, а новая ещё не наплакала?
Выждав ещё немного и убедившись, что ничего плохого вроде бы не происходит, Табрыш приказал платформе двигаться, а я на всякий случай мысленно попросила гору не расплёскивать лаву и дождаться моего возвращения. Ответа не последовало.
Поминутно оглядываясь, я напряжённо прислушивалась к разговору крестьян. Табрыш решил, что слёзы Невесты подействовали, плачет бедняжка, огонь заливает: если в костёр воды плеснуть, как раз-таки и задымит. Мужчина собирался по прибытии в город навестить храм Громовержца и сообщить об увиденном жрецу. И помешать я излишне инициативному мужчине не смогу. Не убивать же. Тем более об угрозе извержения действительно стоит сообщить жрецам. Кому как не им заниматься эвакуацией жителей? Хотя проблем я хлебну… В принципе, я должна успеть обернуться до того, как явится проверка.
