Опять я разозлила альфу!
Но мне все равно. Пусть наказывает по-другому, не подавляя волю. Пусть наказывает меня, а не мою волчицу. Не так. По-другому.
Губы все еще горят, а дышу я так, будто дала круг по Черной долине, но когда Хантер, не выпуская меня из объятий, проводит пальцем по моей щеке, я вся подбираюсь.
— И как мы будем узнавать друг друга, если ты, моя дорогая невеста, совсем не хочешь узнавать меня и не разрешаешь узнавать себя? — раздраженно интересуется он.
Это теперь так называется?
— Я же сказала, что не хочу.
— Не хочешь узнавать.
— Не хочу быть твоей невестой. Выбери Мэг или Таю, они подойдут. Или вообще не выбирай никого. Тебе же плевать на наши традиции.
Он кончиками пальцев поглаживает щеку, убирает прядь волос за мое ухо, поглаживая нежную кожу шеи.
— Почему же? Некоторые традиции мне очень нравятся, а с тобой, по крайней мере, скучно не будет.
Для него это игра? Я представила с лязгом смыкающийся капкан, и поняла, что должна что-то сделать. Иначе будет поздно!
— Со мной скучно. Очень скучно. Ты сам сказал, что я непослушная.
— Мне это нравится.
— Тогда я буду послушной! Самой послушной и скучной волчицей на свете.
— Докажи.
— Что?
Я быстро-быстро заморгала, если бы была в зверином облике, наверное, еще бы и ушами задергала.
— Не попробовав, не узнаешь. Станешь моей невестой. Будешь скучной, надоедливой, и через полгода я объявлю, что ты мне не подходишь. Такая сделка.
До меня все еще не доходило, что происходит. Я не хотела проводить с Хантером полгода. Но мне придется проводить с ним и больше времени, пока я остаюсь в стае. Придется. Зато и выдать меня замуж, отослать из стаи, он не сможет. Но полгода? Мне бы время на размышления. Которого нет.
— А если я не соглашусь?
— Тогда станешь невестой просто так. Бессрочно.
Прозвучало жестко. По сути, выбора у меня нет.
— Месяц, — ставлю свои условия.
— Слишком мало. Пусть будет три, и это мое последнее слово. — Он склоняется надо мной, но не целует, как в прошлый раз, а втягивает воздух возле моей шеи, щекочет дыханием ставшую дико чувствительной кожу. — Жаль, я не могу почувствовать твой истинный запах.
Это так интимно, что я снова застываю, а волчица рычит.
— Что решила?
Я покачиваюсь, когда он резко меня отпускает.
— Это нужно решить сейчас?
— В ближайшие пару минут. Потом мне еще нужно будет разобраться с остальными.
Почему я пошла на психологию, а не на юридический? Ведь точно что-то упускаю! Впрочем, по Хантеру видно, что он азартен. Игрок. И чем послушнее я буду, чем скучнее, тем лучше. Я надоем ему через месяц.
— Я согласна.
На что только? Сама еще не представляю.
— Отлично, — усмехается Хантер. — Поздравляю, Алиша, теперь ты моя невеста.
Я киваю и разворачиваюсь, чтобы уйти. На автомате, потому что все еще в шоке от всего, что здесь произошло.
— Куда? — интересуются мне в спину. — Что будем делать с твоим наказанием?
— Наказанием? Разве это не было наказанием?
— Наш договор?
— Наш поцелуй!
Хантер оказывается рядом со мной раньше, чем я успеваю что-то сделать, но почти не касается меня.
— Я не буду наказывать тебя поцелуями, волчонок. Ими я буду тебя поощрять.
То есть еще ничего не кончено? И меня ждет что-то пострашнее?
— Уберешь мою комнату самостоятельно. Завтра утром.
Я немного подвисаю, и единственное, что могу сказать:
— У меня с утра занятия.
— Отлично. У меня тоже. Тогда после обеда. Я за этим прослежу.
