Я киваю, и Сесиль подходит ко мне ближе.
— Я понимаю, что ты рос и жил в других условиях, но в нашей стае так к волчицам не относятся.
Вроде сам осознаю свою вину, но чтение морали, особенно от нее, раздражает.
— Скажи это Августу.
Волчица слегка бледнеет, сдвигает брови.
— Мой сын не идеален. Впрочем, все его женщины знали, на что идут.
— Даже Венера?
— Не напоминай о ней. Если бы она подарила Августу волчонка, все бы было иначе.
— Тогда бы он получил право издеваться над ней дальше. Алиша ведь не знает? О пристрастиях Августа.
— Никто не знает, — оскорбляется Сесиль. — Все волчицы, живущие под этой крышей, порядочны и невинны. Их незачем посвящать в подобные секреты. Поэтому я прошу тебя держаться от них как можно дальше. Ты себя не контролируешь, альфа, и можешь испортить девочкам жизнь. Они же все сироты, единственная их ценность в них самих. Только удачное замужество откроет им путь к счастью.
— Единственная ценность в замужестве, говоришь? В Алише ты заинтересована больше, чем в остальных.
Сесиль поджимает губы.
— Ее мать была моей сестрой, любимой сестрой. Естественно, о ее единственном ребенке я забочусь, как о своем. Но и Меган, и Тая мне как дочери, которых у меня никогда не было. Они часть моей стаи, стая дала им все.
— То есть стая ничего не получила после гибели их родителей?
Сесиль осекается, прищуривается.
— Получила, конечно же. От родственных девочкам стай. Но это жалкие крохи по сравнению с нашим состоянием.
— Интересно. Хочу посмотреть на эти бумаги. Надеюсь, они сохранились?
Сесиль не сказать, что богата на эмоции, но сейчас вовсе леденеет, застывая будто статуя. Правда, почти тут же кивает.
— Да, конечно. Но я не понимаю, зачем тебе это.
— Хочу знать, что происходило и происходит в моей стае.
— Ты получишь отчеты, Хантер, — обещает волчица. — Но мы отошли от темы того, что с тобой происходит.
— Это больше не повторится, — цежу я сквозь зубы. Сесиль последняя персона, перед которой я собираюсь отчитываться, даже несмотря на то, что накосячил я знатно.
— Как ты можешь быть в этом уверен? Ведь ты же утратил контроль, альфа? Я видела твои глаза, тебя вели инстинкты зверя, а не разум. Мой сын причинял боль расчетливо, а вот тебе отказала выдержка рядом с молодой волчицей. Твоему волку отказала.
Моему волку хочется, чтобы она заткнулась. Внутри поднимается рычание, и я гашу его, потому что мой контроль снова на пределе.
Сесиль качает головой.
— Я уже жалею, что настояла на этом глупом обычае с невестой. Но я считала, что ты выберешь себе избранницу в другой стае, наладишь отношения с соседями и другими вервольфами. После всего случившегося, думаю, будет лучше так и сделать. Объяви, что Алиша больше не твоя невеста, оставь девочку в покое.
Нормальное решение.
Особенно когда члены моей стаи видели, как я, их альфа, их защита и опора, едва не принудил к сексу молоденькую волчицу. Август подарком не был, но можно поспорить, что теперь слух о произошедшем разнесется по всей Черной долине, и отцы станут прятать от меня дочерей. Если вообще захотят, после того как я облажался, принести мне клятвы верности.
Проблема в том, что меня не интересуют другие волчицы. Ни близняшки, которые активно строят мне глазки, ни девушки из поселения. Меня с самого начала зацепила исключительно Алиша.
Стоит вспомнить потрясающий аромат волчонка, ее красоту, мягкость кожи, стоны, вызов в залитом золотом взгляде, как во мне поднимается иррациональная злость. Не на нее, конечно. Волк внутри рычит, скалится и готов наброситься на любого, кто встанет между ним и Алишей. Даже если это целая стая или сверхзаботливая тетка.
