— Али, ты чего? — У него такой несчастный вид, что мне становится стыдно. — Прости, если нарушил границы.
Я моргаю, чувствуя, что перешла на волчье зрение.
— Это ты извини, я просто на нервах.
Складываю лэптоп в сумку, поспешно поднимаюсь, устремляясь за остальными к выходу.
— Что случилось? — не отстает от меня друг.
— Лучше тебе не знать.
— Но я хочу знать.
— Хорошо. Я разозлила нового альфу, и он меня наказал.
— Пытками? — Отвращение на его лице лучше всего говорит о том, что он об этом думает. Что бы он сказал, если бы узнал правду?
— Да.
— Тебе нужно заявить на него!
Калеб человек, который благодаря мне много знает про вервольфов. Но знать и принимать наш образ жизни — разные вещи.
— Куда?
— В полицию, конечно!
— А толку? У нас свои законы, забыл? Я подчиняюсь альфе. Он самый главный.
Как выяснилось, даже слушаюсь его, не принося клятвы.
— Главный, который издевается над своей стаей?
Нет, только надо мной.
— Забудь, — я пожимаю плечами и поправляю съехавшую сумку.
— Али, — Калеб заслоняет мне путь, приходится остановиться, чтобы в него не врезаться. Он тянет руку, чтобы снова коснуться плеча, но потом отдергивает ее. — Я просто никогда не видел тебя такой взвинченной. Даже перед тестом у Питчет. Если тебя что-то волнует, расскажи мне.
У Калеба красивые глаза — ярко-синие, а сочетание с рыжими вихрами делает его очень привлекательным. Мой друг пользуется популярностью у девчонок, хотя мы везде ходим вместе. По этой причине у меня нет подруг в КИИ, где в большинстве своем учатся люди. Нашу дружбу, мягко говоря, не понимают, а вот Калеб в курсе, что между нами ничего нет и быть не может. Надеюсь, что он это действительно осознает.
У Калеба удивительные глаза, но сейчас синева их радужки напоминает мне о других. О жадном, зверином, гипнотическом взгляде Хантера, который я чувствую даже сейчас.
Что?!
Оборачиваюсь и понимаю, что не сошла с ума и мне не мерещится. Альфа действительно стоит в конце коридора и пристально смотрит на меня. Он уже столько месяцев в Крайтоне, а встретились мы только сегодня! У меня темнеет перед глазами, и я прислоняюсь к стене. Калеб поддерживает меня под локоть, и взгляд Хантера вспыхивает синим огнем.
Во рту пересыхает, а пульс зашкаливает все мыслимые и немыслимые пределы. Я с ужасом жду, что он окажется рядом, что впечатает моего друга в эту стену за подобное обращение с его невестой, а меня взвалит на плечо, отвезет в поселение и запрет там.
Но он этого не делает, просто разворачивается и уходит.
Хантер уходит.
И я выдыхаю.
— Али? Али, что с тобой?
— Ничего. Пойдем.
Как бы мне ни хотелось, чтобы занятия длились вечно, они заканчиваются как обычно. Тогда я задерживаюсь в библиотеке, затем долго-долго пью кофе в любимом кафе на территории института, там же успеваю написать эссе. Когда ставлю точку, на часах начало седьмого, я уже нарушила все правила Сесиль и нужно возвращаться домой.
В дом, который за одно утро перестал быть безопасным местом.
Я внутренне сжимаюсь и тут же на себя злюсь. Трусиха! Вот кто я. Не будущий психолог, а непонятно кто. В том, что Хантер меня хочет, моей вины нет, но это не дает ему право переступать мои границы. Я не собираюсь пасовать перед ним, прятаться от него, изображать жертву. Играть с ним я тоже больше не собираюсь.
Я способна защитить себя сама.
На этой воинственной мысли я собираю вещи и иду к своей машине.
