И меньше, чем через четверть часа получаю требуемое. Манса я выбрал за сообразительность, ответственность и талант превращать кофейные зёрна в бодрящее совершенство, посыпанное шоколадной крошкой.
— За последнюю неделю не происходило ничего особенного, господин, — краткая сводка ложится на столешницу поверх подробного отчёта.
— Есть что-то за более поздний период?
Почему Манс упоминает только сейчас?!
— Вчера, господин.
Хм? Как по мне, вчерашняя выходка Рея Лотта занятна исключительно тем, что Исидара не выбежала к нему прямиком в расставленный на неё капкан. Может быть, князь запер её в комнате, поэтому она сегодня злилась?
— Продолжай, Манс.
— Капитан Шайс начал закупки к северной экспедиции. Спонсорское письмо датировано вчерашним днём и подписано княжной Исидарой Кокберг. Два факта — изначально капитан направил запрос на имя князя, который отсутствовал дома в первой половине дня и то, что документы пришли только сегодня с утренней почтой — дают основание полагать, что княжна отвечала капитану, когда Рей Лотт изображал влюбленного рыцаря перед входом в её дом.
Я просматриваю сводку. Очень похоже, что выводы Манса верны. Неожиданно…
Начать с того, что выбирать, в какие проекты вложиться стоит, а в какие — нет, князь не умеет. Дважды потеряв финансы, он, надо отдать ему должное, здраво оценил свои никудышные экономические способности и сосредоточился на сохранении имеющегося. Князь всё ещё балуется инвестициями, но суммы незначительные, потери не наносят ущерба семейному благосостоянию.
Исидара интереса к деньгам никогда не проявляла… Но ставка на капитана Шайса не похожа на выбор князя хотя бы по той причине, что у капитана, которого она выбрала, на мой взгляд, самые высокие шансы на успех.
— Расследуй.
На сегодня Исидары достаточно.
— Господин, княжна Исидара на первом этаже требует встречи с сеньором Поморро.
Я расплескал кофе.
Она что?!
Глоток, который я успел отпить, но не успел проглотить, фонтаном осел на сводке и стремительно впитывается в белую бумагу, превращаясь в пятна коричневой грязи. Кофе из опрокинутой чашки достигает края столешницы и стекает мне на брюки.
Манс невозмутимо подаёт платок.
Откашлявшись, я промакиваю рот и уточняю:
— Именно сеньора Поморро? Я приму.
Что за шутка?!
— Да.
Манс уходит готовить “сцену”. Для незаконных дел маска негласного главы небольшой торговой гильдии показалась мне идеальной.
Но как княжна узнала? И что конкретно она знает? Меня начинает беспокоить её пророчество скорой смерти — насколько серьёзно она говорила?
Всё непонятное опасно. Лучше бы княжна злилась из-за упрямства отца и была всё той же овцой, но я в глубине души я чувствую удовлетворение.
Сеньор Поморро скрывает лицо. Показаться Исидаре, которая тотчас опознает во мне посла, я тем более не могу. Я перехожу в приёмную. Манс, как всегда, подготовил экран, светильники, кофе… Закрытые ставни создают в приёмной таинственный полумрак. Я знаю, что рождённые правильно расставленными светильниками тени “ломают” фигуру. Всё, что сможет понять зритель — что я не оживший шкаф поперёк себя шире, и не хлюпик-глист.
Манс громко захлопывает дверь — знак того, что гостья может войти.
— Что вас привело ко мне? — я отпиваю кофе и наблюдаю за княжной. Не ожидал, что ей понравится мой любимый напиток. В Вадоре кофе не жалуют, а она смотрит на простенький рисунок цветка с детским восторгом.
