— Я сама схожу на кухню и разберусь со своим рационом, — твердо произнесла я, вновь выходя из уборной. Сперва жутко хотелось лечь и не шевелиться после такого вот завтрака, но малыш, почувствовав мое физическое состояние, вновь придал мне сил.
— Как прикажете, леди. — Даррсия опустила голову и отступила назад. Во мне же закипела новая буря. Вот, значит, как мы себя ведем при императоре?!
Интересно, тут есть диктофоны или какие-то другие записывающие устройства, пусть магические. Я бы показала Нейтану, как его нянька себя ведет, пока его нет.
— Оставь нас вдвоем, пожалуйста, — обратился к женщине и кивнул. То ли мне, то ли няньке, то ли своим мыслям.
Даррсия, даже не поднимая головы, засеменила к выходу. При ее росте и комплекции смотрелось это довольно уморительно. Очень высокая женщина в теле почти в мгновение превратилась в зажатого ребенка. Вот, значит, как их император муштрует?
Жаль, что сменить надзирательницу пока нельзя. А то выставила бы вопрос ребром.
— Ты в порядке? — повторил свой вопрос Нейтан, обращаясь уже ко мне.
— Все еще в полном, — проговорила я, устраиваясь на кресле. Видимо, он пришел на эту странную подпитку. Что же, посмотрим, что из этого выйдет сейчас, когда мы наладили с малышом общий язык и условились о стратегии нашего поведения.
— Ты позволишь? — Нейтан галантно протянул одну руку. Из-под манжета выглядывали уже светящиеся татуировки. Если бы я не знала об истинных целях императора, то даже повелась бы на учтивость! Да что уж греха таить, я и повелась в свое время.
— Да пожалуйста, — протянула я, будто бы с этой подпиткой не было ни разу никаких проблем. — Я не против. Но в первую очередь интересуйся у ребенка.
— Он что, понимает? — с каким-то благоговейным трепетом поинтересовался Нейт, и я прикусила язык.
Но, видимо, сказала “А”, придется говорить и “Б”.
— Он понимает эмоции, — пространно пояснила.
— Сын будет очень сильным, — пробормотал Нейтан, осторожно опуская ладонь на мой живот. В тот же миг по коже словно прошел разряд тока. Не сильный, но довольно ощутимый. С обратной же стороны, наоборот, накрыло теплом и приятными мурашками. Ощущение настолько странное, что я нашла в себе силы, только чтобы замереть. Даже вдохнуть боялась, вдруг помешает этой странной связи, фильтром которой почему-то выступаю я.
Малыш болезненно толкнулся, я поморщилась, и Нейтан в тот же миг убрал руку.
— Получилось? — уточнила я.
— Да, немного, — уже более холодным тоном ответил правитель. — Я зайду вечером. Через десять минут к тебе заглянет Стефания, ты хотела пойти на кухню.
Я даже слова произнести не успела в ответ, как Нейтан уже направился к выходу. Ну конечно же! Свою роль сосуда на сегодня ты, Ксюха, выполнила, а значит, иди на все четыре стороны в обществе конвоиров. Играй, да не заигрывайся.
Захотелось бросить вслед что-то обидное, и с губ само по себе сорвалось:
— Ты ведь изначально так все и планировал? Ну, тогда. Когда все только началось? — Слова прозвучали сдавленно, в горле скопился ком. От жалости к самой себе, к своему ребенку и участи, что нас ждала в ближайшее время.
Спина Нейта будто окаменела, на несколько секунд он замер. Не решаясь ответить, будто бы подбирал правильные слова, чтобы не довести “племенную корову” до эмоционального срыва.
— Разве это что-то изменит? — чуть развернулся. — Мы вроде договорились о деловых отношениях или нет?
