«Двенадцати семейств», – поправила себя Эсме и нахмурилась.
На облупившейся вывеске, которую давно бы следовало подновить, красовалось изображение любопытного существа: до пояса оно было женщиной с весьма соблазнительными формами, а ниже – лошадью. «Водяная лошадка» пользовалась шумной славой не только в Тейравене, о ней говорили и в других портах, а кое-кто даже позаимствовал удачное название. Пью, щуплый старик с деревянной ногой, постоянно грозился, что разберется с теми, кто «посягнул на доброе имя его девочки», но все давно привыкли к этим обещаниям и всерьез их не принимали. Когда-то хозяин таверны, разнимая сцепившихся матросов, получил сильный удар по голове – и ушел бы считать острова вместе с Великим штормом, если бы не Велин. Пью, как оказалось, память имел преотличную, и потому у него всегда находилось угощение для Эсме и бесплатная кружка пива для ее учителя.
– О-о, вот и моя девочка! – Едва целительница вошла, хозяин таверны подхватил ее под локоток и провел к пустовавшему столику у окна – как при своем увечье Пью умудрялся передвигаться быстро, оставалось для Эсме загадкой. – Садись-садись, я приготовил для тебя подарочек… – Он хитро прищурился и жестом фокусника достал из кармана фартука большой персик. – Из сада моего сына. Видишь, как хорошо, что он не послушался меня и остался на суше?
Эсме кивнула, прикидывая, как бы вытереть сочный фрукт рукавом, чтобы трактирщик этого не заметил и не обиделся, – его фартук не отличался чистотой. Историю о своем благоразумном сыне, который не захотел продолжить династию моряков и стал неплохим садовником, Пью рассказывал уже раз двадцать.
– Как ты? – спросил старик участливо. Эсме вздрогнула от неожиданности. «Этого еще не хватало!»
– Я заметила, на пристани собрались все наши небожители, – сказала она небрежно, словно не расслышав вопроса. – Намечаются гости?
– Угадала! – Пью одарил ее щербатой улыбкой. – Ждут «Морскую звезду» с новостями из столицы. Его сиятельство Эйдел тоже спустится с заоблачных высей, я думаю…
Девушка впилась зубами в перезрелый плод, не заметив, что сок течет по пальцам. Эйдел, рука Капитана-Императора в Тейравене. Магус из клана Орла начал свое восхождение к власти в Тейравене, а потом сюда же вернулся десять лет назад, оказавшись в опале. Причины ссылки не были известны никому; ходили слухи, что между Эйделом и принцессой Ризель вспыхнула романтическая страсть, которая не пришлась по нраву Капитану-Императору.
– Лет тридцать назад я бы не вышел в море в одной команде с… – проговорил трактирщик, внезапно по-мрачнев, и Эсме быстро наступила ему на уцелевшую ногу. В «Водяной лошадке» было несколько незнакомцев и, кракен знает, вдруг кто-то из них щупач? – Всегда завидовал умению магусов пьянствовать ночи напролет так, что утром ничего не заметно… – нашелся Пью и громким шепотом принялся рассказывать фривольную историю об очередной интрижке наместника. Посетители исподволь прислушивались, прятали улыбки. В общем-то, сплетни о наместнике тоже были небезопасны, но все-таки лучше, чем воспоминания о том времени, когда Тейравен еще не был частью Империи, а Пью служил на фрегате лорда Амальфи, правой рукой которого был некий Эйдел, магус из клана Орла…
«Кархадон под водой не дышит, да щупач все сплетни слышит», – говорили люди. Эсме, опустив голову, слушала рассказ Пью и думала о том, что сколько бы жизней она ни спасла и сколько бы раз ни падала по ночам в черную бездну, ей никогда не стереть единственный росчерк пера, которым Эйдел решил судьбу ее семьи.
