— Риган и я победили в тот день, — продолжил воин, — отец был очень горд за нас, своих старших сыновей, хотя и не сомневался в нашей победе. Мы сомневались, но не отец. Он тренировал нас сам и всегда говорил, что мы будем на шаг впереди любого противника… со временем мы поняли, о чем он. А затем МакЭдл подошел поздравить с победой, с ним были его дети — сын и дочь, то есть твоя мать Киара.
Все интереснее и интереснее, одно непонятно:
— А что мама делала в толпе перекачанного мяса?
Рык, очень гневный, и я мгновенно исправилась:
— В смысле разве дочери воинов посещают Шо-данар вместе с отцами?
Очередная недовольная гримаса и нервное:
— Твоя мать не совсем… женщина.
Каюсь, подумала о самом страшном…
— Она почти воин, — добавил Дьяр и тут же уточнил: — Была.
Все, я срочно хочу побеседовать с мамой! Срочно, немедленно и сейчас же, пока не погибла смертью храбрых от банального любопытства.
— И что было дальше? — Интересно же.
— Киаре было четырнадцать, — продолжил Дьяр.
Маме было четырнадцать, этому было тринадцать… Он всего на год младше мамы? Всего на год?! А папашке тогда сколько? А Нрого? А вообще, я этому кретину в дочери гожусь! А…
— Что? — хмуро спросил воин.
— Ничего-ничего. — Я даже постаралась улыбнуться. — Продолжай.
И Дьяр продолжил:
— Твоя мать не была красивой — слишком худая, слишком резкая, волосы коротко стриженные, никакой женственности, да и вела себя… неподобающе. Смешно сказать, она тоже участвовала в отборочных сражениях, но проиграла. Победить в состязаниях Пантера МакЭдл смогла только через год, но отца она победила уже тогда — он изменился в один день.
Странно, полусидя здесь на шкурах, под странным навесом, рядом с мерцающим в свете двух лун озером, окруженная удивительными деревьями, чьи кроны переплетались, я смотрела на могучего, сильного мужчину и… видела маленького обиженного мальчика. А Дьяр говорил, рассказывал, выплескивал, казалось бы, давно забытые обиды, но вот он произносит слова и словно вскрывает старые раны.
— Отец был уважаемым воином! Могучим, имеющим сильных сыновей и почтительных жен, он был сыном хассара… а над ним посмеивались! Воин, утративший покой от любви, смешон!
Да, Дьяр действительно любил папку и очень за него переживал. А я любила маму и помнила, во что папка превратил ее спину!
— Ничего не поняла, — честно созналась я, — смеялись-то почему?
Чуть ссутулившись, воин произнес:
— Он потерял голову от Киары МакЭдл. Пантеры МакЭдл, той, что была хозяйкой в доме отца, что была тенью брата и вечно лизалась с Харро.
— Харро? — переспросила я.
— Младший брат хассара Нрого, их одногодка, — нехотя пояснил Дьяр. — Неразлучная троица.
Меня так и подмывало спросить, чем эта троица занималась. Хотя, зная мамочку, им явно было весело. Дьяр заметил мой взгляд и просветил:
— Они носились по всему Иристану, порой пропадая месяцами. Леса, горы, реки, даже священная Каарда — они были везде.
— Уау! — Бракованный навигатор, жаль, меня с ними не было. — А вы так в детстве тоже развлекались?
