Даже отвечать не захотела, только нервно спросила:
— А где левый?
«Он к тебе слишком привязан и не хотел видеть, как тебя будет «воспитывать» Дьяр, — невозмутимо ответил правый. — К тому же я думал, придется применить секретные особенности Икаса, но вы справились и так».
— Угу. — Я вышла из наполненного кровью пространства, подхватила рюкзак с гелликсом и вернулась к Наске. — Икас, контролируй воинов.
Приказ был своевременным, один из чернопатлых собирался встать, но Икас его быстро успокоил.
«Их лучше запереть, — посоветовал правый, — в конце коридора имеется помещение».
Оттаскивал воинов Икас, контролировал тоже мой шерстюсик, тень только командовала. Потом я заперла дверь и вернулась к Наске.
Дальше уже привычная, хоть и малоприятная процедура, в процессе которой бедный парень стонал и кричал, выгибался и хрипел — но помочь ему было нечем, раны, как у него, и заживляются болезненно.
На восстановление Наски у меня ушло больше часа. Но когда я закончила, парень уже сидел, старательно отводя от меня взгляд, а потом, когда я собирала аппаратуру, с трудом произнес:
— Прости.
— За что? — Я пристально посмотрела на него. И конечно, понимала за что, но, говоря откровенно, я бы на его месте тоже сдала всех и вся после таких-то пыток.
— За то, что…
— Наска. — Я пересела к нему ближе, обняла, уместила голову на его плече, — Наска, забей и забудь, главное, что мы живы, а они… — и тут я поняла, что я реально дочь папика — на лице даже судорога ярости прошла, — а они готовятся побыть шлюхами!
Да, довели меня. Реально довели, я такой жестокой никогда не была.
В этот момент в коридоре послышался шум, затем рык Икасика, и снова тихо.
— Шустрые какие, — зло заметила я. «Это тар-эны, Кира, и если воины в бессознательном положении, то их симбионты сейчас старательно приводят носителей в чувства».
— Сейчас перестанут, — зло пообещала я.
И, поднявшись, направилась ко второму брошенному за дверью рюкзаку. Когда я достала татуировки, правый только недоуменно посмотрел на меня, но когда вытащила стопки мужских стрингов…
«Ты же не будешь делать это сама», — как-то неодобрительно протянул правый.
— Буду, — спокойно подтвердила я.
«Поручи рабу, — прошипел правый, — не доводи меня, Кира!»
Вот я сразу поняла, что правый — нудный какой-то.
* * *
Спустя еще час мы с Наской сидели на крыше. Наска был в подпитии, я трезвая, злая и решительная. А еще рядом с нами зависала тень, причем правая, и нудела:
— Не советовал бы я, Кира. Для них теперь дело чести убить тебя, но если ты еще и все обнародуешь, то…
— Заткнись! — прошипела я.
— Я молчал, — удивленно сообщил Наска.
— Прости. — Это я ему, и уже правому: — Эйтна сейчас где?
— Я не знаю. — Наска от меня чуть отодвинулся. — Кира, ты чего?
— Прости. — Это я опять парню, и тени: — А можно мне левого?
— Киррра! — Наска еще чуток отодвинулся. — Ты меня пугаешь. Чего тебе левого?!
— Прости! — рявкнула неожиданно для самой себя я.
