Впрочем, приезжих можно было вычислить не только по наличию коней. Местные жители, все до одного, носили на лицах широкие железные маски, чтобы защититься от пыли. Маски эти прикрывали лицо ниже глаз, имели причудливые формы и украшались чеканными узорами и подвесками. Изнутри они выкладывались тканью, пропитанной целебными маслами, спасающими кожу от губительного воздействия местного воздуха. Горожане носили штук по десять халатов, надетых друг на друга, а руки они постоянно выкрашивали красной хной, отчего ногти совсем чернели. В просвете между маской и тяжёлым головным убором виднелись одни только глаза, довольно враждебные, даже у детей – а вокруг этих глаз кожа была покрыта густой тёмной краской.
Пришлая всё норовила идти ко мне ближе, оробев от необычного вида людей вокруг (да и от недобрых высказываний тоже). Конь её остался без хозяйки, и мне пришлось привязать его поводья к своему седлу. Моя же спутница то и дело тянулась к моей руке, похоже, готовая в неё вцепиться – настолько её напугала обстановка вокруг. Я попытался её успокоить, сказав тихо, что жители Аншахра вовсе не такие грозные, как выглядят на первый взгляд.
На постоялом дворе она вздохнула свободнее – тут собрался более привычный для неё народ. Аншарх служил перевалочным пунктом на самом коротком пути с Запада на Восток. Чтобы обойти западный край пустыни, сократить время путешествия и не натолкнуться на разбойников, охотящихся на торговых путях, люди проезжали через Аншарх. Теперь пришёл мой черёд волноваться – едва мы открыли лица, как на Пришлую устремился разом десяток взглядов. Её необычная внешность привлекала внимание – пока мы ждали хозяина, его гости, в основном, разумеется, мужчины, разглядывали её удивлённо и с тем любопытством, которое могло бы принести нам проблемы.
Сперва она смущённо улыбнулась, шепнув, что в Ивирхии на неё тоже все так смотрели. Через пять минут она уже отступила мне за плечо. Через десять наконец натянула шарф обратно на голову. И снова я пожалел, что согласился на это мутное дело. С другой стороны, мысль о том, что она собиралась проделать тот же путь в одиночку, внезапно ужаснула меня, и я невольно расправил плечи, чтобы ей было удобнее за ними прятаться.
Когда закованный в железную маску хозяин записал нас наконец в свою книгу, мы получили возможность скрыться в огромной гостинице. За лошадей и воду для них деньги были заплачены сразу – их ночлег располагался всего лишь в глубине двора, там же слышался плеск драгоценной жидкости. А внизу, в корчме, копчёный запах кухни смешивался с гнилостным запахом конюшни.
– Про воду не спрашиваю! А есть будете? – тут же в общей толчее обеденного часа в нас врезалась жилистая служанка в грязных шароварах.
На ней маски не было, а на глазах чернела широкая полоса краски для защиты кожи.
– Сразу говорю, сегодня у нас змеи, маринованные в вине! И завтра тоже. Самого вина нет, всё прокисло и пошло на мариновку.
От общего впечатления Пришлая покачнулась рядом.
– Будем только пить! Воду! – поспешил сказать я и подхватил её под локоть.
Но, кажется, не все здесь брезговали маринованными змеями – за немытыми столами их резали, как колбасу. Отвернув свою спутницу от этого зрелища, я повёл её к незанятому местечку в самом углу. Здесь мы и меньше внимания привлечём…
– Ох, простите, что-то мне сделалось нехорошо, – виновато забормотала она, послушно прячась подальше от глаз. – Тут и жарко, и всё такое странное, а теперь ещё и змеи эти…
