– Добрый день, в два часа – плов, – произносила она, не задерживаясь у ванной.
Пока Олег трудился, она вовсю старалась на кухне. Новая скатерть, красивые тарелки, закуски в маленьких плошечках… Аня сновала от холодильника к плите, от плиты к шкафам и столам. Ей хотелось быстро закончить все дела и сесть за стол вместе с мастером – разговоры за обедом были остроумные и весьма познавательные.
Она так однажды завертелась, что ровно в два часа неожиданно для себя прокричала:
– Олег, бросай все, давай обедать!
И только сказав это, Аня наконец поняла, что происходит в стенах ее квартиры.
Будучи умной и наблюдательной, Аня искренне полагала, что грехопадение случается в момент, когда человек начинает сравнивать. По утрам, наблюдая за Максимом, она отмечала то, что видела раньше, но в силу отсутствия возможности и желания сопоставить, не вызывало у нее неприятия. Теперь же будущий муж казался наполненным мелкой суетой, которая пряталась под его дорогим серым костюмом. Дело было не только в манере Максима видеть и слышать абсолютно все и успевать на эти раздражители реагировать, дело было в его нежелании (или неспособности) видеть вещи значительные.
«Он всегда подметит мелкий недочет, но не похвалит в целом, – размышляла Аня. – Это касалось и моей работы, и моих увлечений, и стряпни, и желания украсить его дом. Что же касается последнего – это, похоже, вообще закрытая территория. Ни один предмет нельзя тронуть, чтобы не услышать: «Пусть там лежит!» И как я раньше послушно отдергивала руки?..»
Аня понимала, что подобные вещи она покладисто и снисходительно относила на счет присущей всем мужчинам вредности и консервативности. Но, как выяснилось, не все мужчины такие… От вечных одергиваний она уставала и существовала рядом с Максимом, стараясь ничего не трогать, не задавать неудобные вопросы, не переставлять книги и не экспериментировать на кухне. Их с Максимом «ночные отношения» оставались такими же неинтересными и ленивыми, как будто прожили они долгую жизнь, и эта жизнь, с накопившейся усталостью и раздражением, разъела то пусть не страстное, но милое и уютное интимное супружество, которое было поначалу. А ведь у них с Максимом сейчас и есть это самое «поначалу»… Что же тогда будет дальше?
Каждый вечер, возвращаясь к Максиму домой, Аня все чаще и чаще задавалась вопросом: что же она здесь делает? Переезжала она на время ремонта, но Максим, наложив тяжелую «начальственную» руку на ее планы, уже делал вид, что поселилась у него Аня навсегда и что любая попытка к самостоятельности им будет расцениваться как попытка измены или даже измена. Приезжая к себе, она сначала невольно, а потом и сознательно сравнивала двух мужчин. Оба были симпатичными, неглупыми, работящими. Оба нравились женщинам и понимали, что нравятся, – это было видно по их поведению. Разница заключалась, как казалось Ане, в отношении к жизни, а соответственно к окружающим людям. Впрочем, Олега она знала совсем немного – дней десять, ибо ремонт ванной комнаты таинственным образом затянулся, но за эти десять дней она могла точно распознать те самые отличия, которые заставляли ее проводить в своей квартире все больше и больше времени. От Олега, вместе с пряным запахом его туалетной воды, исходил дух авантюризма. Ане иногда казалось, что в каком-нибудь шестнадцатом веке Олег мог вполне пуститься в рискованное плавание, а потерпев крушение и будучи выброшенным на берег, вполне комфортно обустроить свою жизнь. К его явной авантюрности примешивались земной здравый смысл и гармоничная обстоятельность. Та самая, которая позволяет начинать жизнь заново с любой точки отсчета. Начинать без сожалений, полноценно, полнокровно, не рефлексируя. Аня в этот ее непростой период, когда прошлое еще не подверглось анализу, а о будущем не хочется задумываться, чувствовала себя очень комфортно рядом с человеком неторопливым и не обремененным беспокойством. Предсвадебная суета, развернутая Максимом, доводила ее до головной боли.
