Невезучая - страница 19

Идя к столу на ватных ногах, так как мой план по соблазну шефа сорвался, я чувствовала себя лишней. Ирина была полной моей противоположностью, блондинка с шикарным бюстом, который чуть не выпадал из огромного декольте пиджака. Ее большие красные губы приоткрывали в постоянной улыбке белые зубы. Этого добра у меня тоже хватало, аж тридцать две штуки, но не было белых волос и грудей третьего размера, а также декольте. Рядом с ней я смотрелась Золушкой, не добравшейся до бала, и видно уже было не суждено. По виду его подруги поняла, какие женщины ему нравятся, а потому я не значила для него абсолютно ничего. Полный ноль.

– Ольга, садитесь рядом со мной, – услышала я в череде мыслей голос своего шефа.

Это прозвучало для меня, как издевательство надо мной.

«Повеселиться, хочет гад», – и я, сделав вид, что не услышала его, села между отцом и Петром Григорьевичем.

Этим себе ни капли не облегчила жизнь, так как оказалась напротив своего недруга. Кривая улыбка на его лице дала мне понять, что он понял мои маневры, и этот вечер превратился для меня в пытку. С первой минуты у меня было желание уйти, и с каждой минутой оно все больше усиливалось. Но такого я не могла себе позволить, это было бы оскорблением для Анастасии Юрьевны и Петра Григорьевича. Мне казалось, что Москва излечила меня от комплекса провинциальной девочки. Но, увы, оказалось не так. Этот ужин стал для меня черным в полном смысле слова, из-за чего я мысленно внесла этот день в свой периодично пополняющийся неудачами список. Что бы я ни делала в тот вечер, все было не так. Рядом с этой холеной, улыбающейся женщиной у меня все валилось из рук. В начале я умудрилась уронить с вилки кусок котлеты на белоснежную скатерть, потом толкнуть и уронить бокал с вином. Хорошо что, это было белое вино, но я покраснела не хуже самого красного. Точку на ужине я поставила, уронив звонко чайную ложечку для торта на паркетный пол, и полезла за ней под стол, полностью нырнув под него. Под ним я поняла, что такой дуры свет еще не видел, и потому вся пунцовая от стыда вылезла из-под него. Я чувствовала, как горят мои щеки, нет не то слово, полыхают. На лица присутствующих за столом людей я не могла смотреть. Положив ложечку на стол, я встала из-за стола.

– Извините, – сказала я, упираясь взглядом в скатерть, и отталкивая стул назад для прохода.

Это было большой бестактностью с моей стороны, покинуть ужин, когда все сидят за столом. Но сидеть и сгорать от стыда под парой насмешливых глаз я не могла. Меня самое бесило мое поведение и моя косноязычность, за весь вечер я не говорила ни на одну тему, больше отмалчивалась. Что на меня нашло? Я сама себя не могла понять. Так что и на вопрос:

– Что с тобой детка? – заданный Анастасией Юрьевной, я лишь смогла прошептать растерянно:

– Извините, что-то себя плохо чувствую.

Стремительно одевая пальто, и потому путаясь в его рукавах, услышала:

– Помочь?

Я обернулась на голос. Кто это был, можно было догадаться, и не оборачиваясь. Только один человек мог успеть побывать во всех местах сразу, то бишь, мой молодой шеф.

Резко пробормотав, Анастасии Юрьевне:

– Пусть отец позвонит, когда соберется домой. Спасибо за ужин, до свидания, – я скрылась за дверью.

Холодный ветер остудил мое лицо и привел немного в порядок мои растрепанные чувства. Я шла домой, анализируя свои действия. Сейчас без давления на меня взгляда серых глаз, чувствовала себя спокойнее и ругала себя тряпкой и мямлей, за то, что растерялась перед столичным хлыщом и его столичной штучкой. С чего я показалась себе ущербной по сравнению с этой моделью. Говоря правду, она на нее и не тянет, слишком грудь велика. Что это на меня нашло? Зажалась вся перед ними. А вот Ирина себя чувствовала, как рыба в воде. Она весь вечер не закрывала рот, успевая говорить, есть, улыбаться, а еще и проводить своими пальцами по руке Олега Петровича. Это, что ли меня шокировало? В это время, кажется, шлепнулся кусок котлеты? Ну, да, с этого все и началось, потому что стало подтверждением моего мнения, что я для него никто. Он держался рядом с ней, будто был в полном ее подчинении, а это навело меня на мысль, что это состоявшаяся пара. Но чего же я убиваюсь? Сколько себе я твердила, что он просто богатенький бабник. Пусть он красавец, но его характер заставит плакать любую женщину с первой совместной минуты жизни. Да, он яркий мужчина, но так может себя чувствовать человек только из-за большого количества денег. Не будет их, не будет великого Шубина Олега Петровича. Придя к такой мысли, я даже повеселела. Ведь на его месте я вела бы себя не иначе. Вокруг меня увивалось бы большое количество мужчин. Да, но что делать с такой большой кучей мужчин? А денег? Я бы стала переживать, куда их вложить, как сохранить. А вдруг банк, будь он даже швейцарский, лопнет? Да от таких мыслей голова, может, лопнуть. Пусть лучше с такими деньгами Шубин возится. А меня устраивает и место секретарши в его офисе.