Невидимая СВЯЗЬ - страница 9

Мы зашли в отдел подгузников и пополнили запасы. Я прихватил ещё несколько коробок салфеток. Мне нужно было придумать, как не использовать полкоробки на один понос. Мы перешли в отдел детского питания и сразу же потерялись. Никто из нас не знал, что купить. Выбор был огромен, и реклама, казалось, была ориентирована на возраст и развитие. Я не был уверен, сколько лет Вонючке. Когда я спросил об этом Чарли, он весело посмотрел на меня и пожал плечами. Поэтому я спросил у Вонючки.

Я обхватила руку Вонючки и позволил покалыванию превратиться в удивление. Удивление – в ясную мысль. Воспоминания из обрывков разговоров и отрывков из книг, которые я забыл, что читал, нахлынули на меня. Я сунул мизинец в рот Вонючке. Пара маленьких острых бритв укусила. Новые зубы, где-то около шести месяцев. Ещё не ползает, меньше десяти месяцев. Я двигался вдоль прохода, пока не нашёл подходящий выбор твердой пищи. Ничего особенного, немного моркови и зеленой фасоли, хорошо протертой. Я взяла немного чипсов, чтобы она грызла их. Воду и немного йогурта для прохладного лакомства. Я выбрал смесь вместо молока. Я вспомнил, что слышал, как какой-то врач по телевизору говорил, что коровье молоко нужно начинать давать постепенно, примерно в восемь месяцев. Я был в третьем классе, когда смотрел эту передачу вместе с мамой.

Я почувствовал опасение и страх. Не свой, а чужой. Я посмотрел на Чарли и увидел безразличие. Чувство страха пришло из прохода по другую сторону от детского питания. Я обошёл все прилавки, ощущая этот страх, смешанный с гнетущей потребностью. Это был молодой человек с пыльными каштановыми волосами и небритым лицом, которое ещё не до конца созрело. Он уставился на пакет с собачьим кормом. Его джинсы были мешковатыми, а на нем была расстегнутая рубашка с длинным рукавом. Я видел пот на его висках и чувствовал, как он пытается набраться храбрости. Он отчаянно нуждался в деньгах. Долги и стыд навалились на его плечи. Я чувствовал пистолет, который он прятал в штанах. Я посмотрел на Вонючку, и она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и подошел к начинающему преступнику.

«Я куплю ваш пистолет за тысячу», – тихо предложил я. Он аж подпрыгнул. Мы с Вонючкой улыбнулись.

«Что?» – сказал он, его глаза метались вверх и вниз по проходу. Он думал, что я его подставляю.

«Я дам тебе тысячу за твой пистолет», – повторил я. Это было так логично. Ему нужны были деньги, а у меня были лишние. Никто бы не пострадал. Он не окажется в тюрьме, а пистолет выйдет из оборота. Я видел, как его рука медленно движется к спине. «У тебя ничего не получится», – предупредил я. Мои рефлексы, даже если бы я держал Вонючку, были бы намного выше его. Моя уверенность была непоколебима.

«Это не мой пистолет», – сказал он, позволяя своей руке опуститься обратно на бок. Я пожал плечами. Это был его выбор. Я просто улыбнулся. «Хорошо», – капитулировал он. Я убрал руку от Вонючки и потянулся в карман за пачкой банкнот. Моя уверенность и безупречное присутствие улетучились. Страх был невероятным. Лишних денег не бывает. Этот псих собирался ограбить это место, а я собирался вытащить пачку банкнот. Я делал это с ребенком на руках. Я был полным идиотом.

Я переместил руку, державшую Вонючку, просунул большой палец под её макушку и прижал к спине. Блеск вернулся на мгновение, но слишком поздно. Мальчик увидел мою нерешительность и схватился за пистолет. Пистолет оказался у него за спиной, ствол двигался от пола в мою сторону. Время для него текло медленно, слишком медленно. За то время, которое ему понадобилось, чтобы поднять ствол, моя рука уже высунулась из кармана, и в голове промелькнули схемы Кольта 45, оригинальной модели 1911. Моя рука накрыла его руку; один палец поставил на предохранитель, другой нажал на защёлку магазина, а третий подсунул под большой палец, не позволяя нажать на дополнительный предохранитель рукоятки. Его глаза расширились, когда магазин с металлическим лязгом упал на пол.