Глаза Квейда затуманились, ложка застыла в воздухе.
– Не знал, что он все еще питал интерес к тому делу. В каком же смысле?
– Ну, понимаете… – начала Веспасия, с трудом подыскивая слова.
Она заметила, как изменилось настроение Телониуса, почувствовала таящийся за маской учтивости след испытанного прежде огорчения и разочарования. Ее настроение тоже омрачилось, но отступать было поздно. Телониус напряженно всматривался в ее лицо и ждал.
– Миссис Стаффорд и мистер Прайс тоже были в театре, когда умер мистер Стаффорд. Оба говорят, что он собирался пересматривать дело, хотя никто из них не знает, какие у него были для этого основания. С другой стороны, мистер Ливси, который также присутствовал на спектакле, совершенно уверен, что судья намеревался еще раз – и навсегда – засвидетельствовать абсолютную справедливость вынесенного тогда приговора и безупречность судопроизводства и сделать это с целью пресечения кривотолков, инициируемых сестрой повешенного, которая устраивает крестовый поход во имя очищения имени брата.
После того как суп был съеден, подали лососевый мусс.
– Бесспорно то, – закончила Веспасия, – что мистер Стаффорд снова опросил всех основных лиц, причастных к тому делу. В день смерти он повидался с Тамар Маколи, Джошуа Филдингом, Девлином О’Нилом и Адольфусом Прайсом, так же как и с судьей Ливси.
– Да, действительно, – задумчиво пробормотал Телониус, не притрагиваясь к вилке, праздно лежащей на тарелочке, и забыв на время о муссе из лососины. – Но насколько я понял, он умер, не прояснив дела?
– Именно так. И такое впечатление, – она заколебалась, – что он умер от яда. Опиума, говоря точнее.
– И отсюда проистекает интерес ко всему этому делу инспектора Питта, – сухо заключил Квейд.
– Точно. Но интерес Шарлотты к этому делу носит более личный характер.
– Да? – Телониус наконец поднял вилку.
Веспасия невольно улыбнулась.
– Не знаю, как поделикатнее выразиться, так что скажу прямо…
– Потрясающе! – с нежной насмешкой отозвался Телониус.
Леди Камминг-Гульд еще раз вспомнила, как он был дорог ей когда-то – один из тех редких мужчин, которые были умнее, чем она, и не преклонялись сверх меры перед ее красотой и славой. Ах, если бы они встретились раньше… Но Веспасия никогда не жила бесплодными сожалениями и уж, во всяком случае, не собиралась делать этого сейчас.
– Мать Шарлотты возымела склонность к актеру Джошуа Филдингу, – сказала она с натянутой улыбкой. – Ее беспокоит, как бы его не заподозрили в причастности к убийству на Фэрриерс-лейн, а теперь и в отравлении Стаффорда.
Телониус протянул руку к бокалу с вином.
– Не вижу тут никакой связи – если это то, что вы желаете от меня услышать. Думаю, что Ливси, по всей вероятности, прав и миссис Стаффорд вместе с мистером Прайсом либо совершенно неверно интерпретируют ситуацию, либо тут кроется нечто похуже.
Веспасии не нужно было осведомляться, что он имеет в виду, – это было очевидно.
– Но если все же ошибается Ливси?
Лицо Квейда снова омрачилось, и прежде, чем ответить, он явно несколько мгновений колебался. У Веспасии уже вертелась на кончике языка просьба извинить ее за то, что она вообще затронула это дело, но они всегда говорили друг с другом напрямик, и поступить иначе означало бы отказ от правды, и таким образом она закрыла бы дверь, которую очень желала бы видеть распахнутой.
– То было чрезвычайно неприятное дело, – медленно ответил судья, пристально вглядываясь ей в лицо. – Одно из самых тяжких и мучительных, на которых я председательствовал. И кошмар состоял не только в самом факте ужасающего убийства, в распятии человека на двери в конюшне, словно в насмешку над крестными муками Христа; страх состоял и в том, какую ненависть оно вызывало в обычном человеке с улицы. – По его губам скользнула горькая улыбка. – Просто удивительно, сколько людей принимают так близко к сердцу проблемы религии, когда происходят подобные события; при этом все они не утруждают себя посещением церкви чаще одного раза в год.
