Невидимый город - страница 16

– Милая, а вы, чай, не болеете? Али знахарей у вас нет? – Рогнеда усмехнулась и весело подмигнула.

– Знахари – это, кажется, врачи? – шепотом спросила у друзей Даша.

Ярослав, соглашаясь, кивнул.

– Мы таблетками лечимся. – сказала Даша. – Или сиропами.

– И у нас, быват, сиропы делают. Из трав. – Рогнеда звонко засмеялась и закинула за спину косу.

Проходя по улице, ребята встречали работающих подростков: кто-то нес дрова, кто-то работал на огороде, а пара мальчишек – их ровесников стригла поваленного наземь барана. Тот жалобно блеял, норовил встать, но ноги его были опутаны веревками.

– Смотри! – Арсений ткнул в плечо Ярика, указывая на юных стригалей.

– Вижу, – сказал тот и, заглянув в лицо Рогнеды, спросил: – А оратаи – это кто?

– Ну, оратаи… – Рогнеда остановилась, передала котомку Арсению и сделала жест, будто копает землю. – Оратаи для всех, – произнесла по слогам.

– Это, наверное, землепашцы? – предположила Дарья.

– Допустим, – согласился Ярослав. – Ядь – это еда. Что еще по-ихнему надо запомнить?

– Омоно, – сказала Дарья. – Я несколько раз слышала это слово.

Рогнеда переводила удивленный взгляд с одного лица на другое.

– Скажи, а «омоно» – это «так», да?

Рогнеда согласно кивнула, хотя не поняла смысл вопроса, затем показала рукой направление.

– Да, пойдем, – согласились ребята и двинулись за ней следом.

Во дворе одного из домов Ярослав увидел пятилетних детей: босыми ножками они ходили по коровьей шкуре и лупили по ней палками.

– Что они делают? – спросил Сеня. – Играют?

Остановившись у ворот, ребята с интересом рассматривали малышей в коротеньких штанишках.

– Играют? – удивилась Рогнеда. – Вы какие-то… – подобрав в уме слово, продолжила: – Дикие. Вы разве не бачите, что отепла? Скот пасти надо, сено и солому на лядовище заготовить, лен собрать и бревен напасти, дров порубить и шкуры выделать, ягоду лесную собрать да варенья наварить. А сбор урожая? Масла набей, сыры навари, – перечисляя, загибала пальцы, – меда напаси, капусты наквась, огурцы засоли, трав насуши. А там грибы пойдут, и все в лес, на сбор.

– А шкуры для чего нужны? – спросила Даша.

– Одежу из чего шить? А обувь? – Рогнеда, поджав губы, покачала головой.

Ярослав еще раз с уважением посмотрел на работающих: маленькие, а серьезным делом заняты. Ведь и в самом деле, если здесь нет магазинов, откуда брать одежду и обувь?

Пройдя по невзрачному проулку, вышли на открытую местность. Двигаясь мимо огородов со свеклой и морковью, увидели малинник. Здесь в ведра собирали спелую ягоду дети.

– Здоровти вам! – крикнула им Рогнеда и, дождавшись, пока те нестройными голосами ответят, проследовала дальше.

За очередными полями, по обеим сторонам дорожки, заросшей бурьяном и крапивой, друг за дружкой шли хозяйственные постройки. Все они на вид были неказистыми, хотя и крепкими. И пахло здесь сильно свежим навозом.

По левую сторону стоял летний коровник. В открытом загоне, задрав хвосты, носились телята, а в стойлах на привязи стояло несколько десятков коров. Меж ними с ведрами сновали девочки-подростки в черных платьях с коротким рукавом.

– Что они делают? – спросила Даша.

– Коров доят. Затем на пастбище выгонят, ведь теляток молоком напоить надо. Это все вотчина дивчаток.

– Вотчина – это значит, что сами управляются? – догадалась Даша.

– А то! – Рогнеда улыбнулась. – Матерям какое подспорье. Хлопцы сено да воду носят, а доить, кормить – они сами.