– Быстро ты её раскусил, – донёсся мужской голос из-под тёмной маски.
– Может хоть вы мне расскажете что происходит?
– Меня зовут Альгида, – сказала светлая маска. – А это Алек. Мы иняни и мы будем тебя учить. Я отвечаю за тренировку твоих эмоций, Алек будет учить тебя контролировать мысли.
– Мы будем учить тебя до тех пор, пока ты не поймёшь, что и то, и другое – одно и то же, по сути представляющее собой две стороны одного целого, – сказал Алек, снимая маску.
Без маски он выглядел как сорокалетней панк, который неожиданно для самого себя стал буддой. Альгида тоже сняла маску. Она оказалась хрупкой девушкой с очень коротко стриженными волосами и чистым добрым взглядом. Было в их глазах что-то такое… Они мне напомнили двух котов, которые никогда не суетятся, никуда не торопятся и всегда всё знают. Алек улыбнулся и показал пальцем наверх. Я поднял глаза. Над окном висела растяжка чёрного цвета с огромными белыми буквами.
ЛЮБОВЬ ЕСТЬ ЗАКОН
– Весь фокус в том, чтобы понять довольно простую штуку. Эмоции – это ощущение мыслей, а мысли – это интерпретация эмоций. Но понять это надо не умом, надо прожить это. Чем мы и будем заниматься в ближайшее время.
– Пойдём я покажу тебе твою комнату, – заботливо сказала Альгида.
– Спасибо, – только и смог ответить я.
Я действительно чертовски устал. У меня не было сил даже на то, чтобы попытаться осмыслить происходящее. Я пошёл за Альгидой, добрёл кое-как до комнаты и, увидев кровать, упал без сил, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Глава 7. Флэшбэк
Внезапно я осознал, что проваливаюсь в темноту. То есть я физически ощущал, что падаю, но не вниз, а куда-то туда, куда было направлено моё внимание. Внимание конечно же металось по сторонам, пытаясь нащупать хоть что-то, за что можно было уцепиться, но вокруг была лишь тёмная пустота. От этого возникало ощущение, что крутишься на совершенно безумном аттракционе в парке развлечений. Это было так ужасно, что вызывало тошноту. Но ещё ужаснее было то, что во всём происходящем не было того, кого могло бы стошнить. Было только невыносимое ощущение тошноты, которое никак невозможно прекратить. Это ощущение заполнило моё сознание целиком, дошло до предела и разорвало темноту на бесконечное количество мелких осколков, из-под которых полился чистый белый свет. Лучи этого света стали отражаться от осколков, преломляться, окрашиваться, отражаться ещё раз и так до бесконечности. Осколки при этом хаотично перемещались, формируя красивые фрактальные узоры, которые затем распадались в полном беспорядке и снова собирались в другие ещё более красивые узоры. Движение световых лучей в этих осколках стало формировать трёхмерную картинку. И постепенно до меня стало доходить, что я сижу на стуле на кухне, а за столом напротив меня сидит Невилеп и хитро улыбается. Я посмотрел на стол. Там стояли две пустые рюмки.
– Что это было?
– Ты встретился с магистром?
Пока я размышлял бросить в него стулом или просто наорать, он начал говорить что-то очень странное.
– Этот мир постепенно, но неуклонно становится миром упаковки. Каждодневный ежесекундный маркетинг навязывает пустые образы успешной успешности и счастливого счастья, цепляясь за незакрытые потребности и даже формируя новые. Целенаправленно выводится новый вид потребителя, основной задачей которого становится трата кровно заработанных денег на красивую упаковку и сказочные обещания. Вся современная система управления построена на дефиците времени и внимания для принятия действительно важных решений. Но развод заключается в том, что, продавая красивые пустышки и мнимый престиж, она забирает время, что значительно ценнее. И в конце жизни неизбежно придёт осознание, что вся она прошла в попытках оседлать волну упаковочного мусора…
