Тоха берёт свой член и бьёт её им легонько по лицу, размазывает остатки слюны и семени по её разрумянившимся щекам, и я вижу, что Маринка жадно пытается поймать его своими губами. Покрывает мелкими поцелуями, снова целует кончик головки взасос, и Тоха довольно рычит:
– А ты неугомонная, сучка! Хочешь ещё? – довольно ржёт он, и я вижу, как Маринка медленно поднимается на ноги, и отвечает дальнобойщику с наглой улыбкой:
– Да… А ты разве можешь? – вдруг хватает она рукой его член, и я вижу, как он вздрагивает в её ладони, как будто становится больше, растёт…
У меня между ножек уже пылает пожар, и я совершенно не замечаю, как я уже расстегнула свои джинсы, и мои пальцы поглаживают тонкую ткань моих трусиков на лобке, пока я постыдно подглядываю из своего укрытия, как другие занимаются сексом.
И мне невольно хочется оказаться там, с ними… Хотя, что за странные фантазии? У меня ведь никого никогда не было, и по сравнению с моей развратной и раскрепощённой подругой я просто какая-то деревенская дурочка!
Но я решаю, что я просто вхожу в роль… Я же будущая актриса, как ни крути…
И вот мои пальцы уже скользят смелее и энергичнее, теребя мой лобок, и то, что ниже…
А Тоха тем временем целует Маринку взасос, и я вижу, как его член снова наливает силой. Неужели так можно?
А он крепко обхватывает её бёдра и резко разворачивает к себе спиной, толкает вперёд, и она, покачнувшись, падает, оперевшись руками о кабину.
Выгибает спину, как кошка, и её мягкая упругая попка покачивается и белеет во мраке, и я вижу, как блестит от влажного желания её кроваво-красная промежность, в которую сейчас Тоха засовывает два пальца, предварительно облизав их.
Вводит их глубоко, на полную длину, и я слышу сладкий Маринкин вздох.
– Да, так, а ты вся течёшь, сучка, – довольно заключает он, проводя головкой своего члена по её промежности.
Видимо, её это всё очень возбуждает, потому что Маринка довольно урчит, как кошка, и повторяет:
– Да, да, давай… Засади мне…
И Тоха, раздвинув её влажные мясистые складки, засовывает свой член в её мокрую дырочку, сначала только головку, и Маринка сладострастно стонет:
– Да, ещё, ещё!
– Сейчас тебе будет ещё… – урчит Тоха, всё ещё дразня её, вытаскивая и снова засовывая кончик своего члена в её жадную дырочку, которая буквально пульсирует от его прикосновений.
Он размазывает смазку по всей её промежности, анусу, и я вижу, как он раздвигает ладонями мягкие круглые половинки её попки, между которыми алеет плотное колечко ануса.
Он достает член из её киски и со всего размаху всаживает его ей прямо в попку, и я слышу Маринкин дикий вопль.
Я замираю на месте: ей больно? Или наоборот, так хорошо? И я слышу, как Тоха начинает с громкими шлепками тарабанить Маринку прямо в попку, пока она орёт и мяукает под ним, как дикая кошка.
У меня между ножек буквально всё ноет от невыносимо сладкой боли, мои пальчики уже пробрались под тонкую ткань трусиков и теребят мои припухшие тёплые складочки, в которых хлюпает вязкая смазка…
