– Он попал в полицию?! И ты его бросишь? Так ведь нельзя.
– Не учи меня, сладкая.
– Но меня ты ведь забрал! А его оставишь?
– Если ты тоже повторно загремишь к ментам, то я на ночь тебя оставлю. Вдруг мозги прорастать начнут. Брату не помешает немного адекватно мир воспринимать. Я из каждой передряги его дёргать не собираюсь.
– А это разве не обязанность старших братьев?
Я стараюсь неловко пошутить. А внутри сковывает цепами, шипами терзает незажившую рану.
Я своего брата вспоминаю. Вячеслав вечно меня защищал. Бурчал, но в драку ввязывался. Ибо я снова со старшеклассниками ругалась.
А нельзя щенков обижать!
Славка вечно за меня заступался. Выгораживал перед родителями, разбирался с обидчиками. По учителям бегал, чтобы родители о двойке не узнали.
Внутри кислота бурлит, брызгами прожигает душу. Мне дико его не хватает.
– У тебя ведь был, – Гром кивает сам себе. Напоминает, что знает обо мне всё. – Брат. Вячеслав, да?
– Да, – я хриплю. – Был. Он бы тебя по стенке размазал за то, что ты ко мне пристаёшь.
– Как вариант. Или мы смогли бы договориться.
– Он не продажный!
– Я этого и не говорю. Просто иногда старшие братья понимают. Младшим полезно самим из пиздеца выбираться. Иначе привыкнут к помощи.
– То есть, бросить брата в участке – воспитательная мера?
Наиль кивает. Залпом допивает алкоголь, бросает в стакан недокуренную сигарету. Отставляет на столик.
Мужчина упирается предплечьем в стекло, что-то высматривает вдалеке. Поглядывает на меня краем глаза.
– Посидит до вечера, ничего с ним не случится, – хмыкает Громов. – Бросать всё и ехать за ним я не собираюсь.
– Если бы Слава бросил меня, то родители ему бы вынесли мозг.
– Ты вообще не в курсах, что происходит, сладкая? Информацию про меня не пробила?
– Немного, – признаюсь неловко. – Про выставки твои. Аукционный дом. Всё.
– Ясно. Плохо домашку делаешь, Ярослава. Детдомовский я лет с пяти. Некому мозги выносить.
– О, – выдыхаю, не зная, что ещё сказать. – Получается, вы с братом одногодки? Ну, небольшая разница в возрасте?
Вячеслав был старше меня на семь лет, что по детским меркам очень много. Целая пропасть между нами. Может, поэтому он чувствовал ответственность и каждый раз вмешивался.
Внутри стягивает от сожаления к Грому. Не должна этого гада жалеть, но это ведь так ужасно!
В пять лет оказаться в детдоме, без родителей. Потерять семью так рано…
Почему-то перед глазами возникает маленький мальчик. С пронзительными синими глазами и тёмными волосами. Один. В таком жестоком месте как приют.
Ужасно! Никто не заслуживает такой судьбы. Даже Громов, который мне долг увеличивает при каждой встрече.
– Если бы, – хмыкает Наиль. – Этот пиздюк чуть старше тебя. Та ещё заноза в заднице.
– Тогда я не понимаю… – хмурюсь, рассматривая мужчину. – Если у вас разница больше десяти лет… То как он может быть твоим братом?
– Сука-судьба. Считай, сводный брат. Но ты тут не для того, чтобы моё семейное дерево обсуждать. Есть дела поинтереснее.
Со скоростью хищника Наиль притягивает меня к себе. Зажимает между окном и своим телом.
Я поднимаю взгляд на мужчину, со страхом жду, что теперь будет дальше. Он ведь не отступит, да?
Боже!
Мы такие дикие вещи обсуждали. Сердце до сих пор сжимается. А Наиль так просто переключается. Будто ничего страшного.
– Прекращай глазеть, сладкая, – губы мужчины задевают мою скулу. – На меня это не действует. Хотя…
