Но других вариантов у меня нет.
Я сбрасываю туфли, забираюсь на раковину. Потом перебираюсь на сливной бачок. Дотягиваюсь до окна.
Мы на первом этаже, спрыгну и не пострадаю. Главное не застрять теперь.
Эх, была не была.
Начинаю план побега.
3. Глава 3
Я подтягиваюсь на руках. Мышцы дрожат, напоминая, что зря я не ходила с сестрой в тренажёрный зал.
Кто же знал, что мне ото всяких извращенцев надо будет убегать?
Я высовываюсь в окно, с опаской оглядываюсь. Никого нет. Узкий тёмный проулок. Аккуратно лезу дальше.
Как там?
Если плечи прошли, то всё тело пролезет, да?
Поэтому давлю пальчиками на стену, подтягиваю себе дальше. Наполовину получилось! Ноги болтаются в воздухе.
Только одна проблема. Стена под пальцами гладкая, никаких выступов нет. Вниз головой лететь?
Может я не гений, но совсем дурочкой становиться не хочется.
Опускаю голову, желая найти хоть что-то. Испуганно вскрикиваю, когда начинаю заваливаться вниз.
Цепляюсь за стену, жмурюсь. Балансирую на тонкой перекладине окна.
– Помочь, сладкая?
Я резко вскидываюсь, надеясь, что это не какой-то охранник Громова.
Не он.
Сам Громов.
Он улыбается, подмигивает мне. Я начинаю дрожать, представляя, что мужчина со мной сделает за это.
– Как ты тут оказался?!
Выдыхаю, рассматривая мужчину. Стоит весь такой самодовольный в переулке. А ведь должен ждать меня возле уборной.
Черт.
Я пытаюсь забраться обратно. Быстро вернусь в ванную и сделаю вид, что Громову показалось.
Ага. Галлюцинации начались.
Только не получается. Кровь приливает к лицу, пульсирует в висках. Дышать тяжело. Божечки, я сейчас умру.
– Давай-давай, сладкая, продолжай, – усмехается Громов, подходя ко мне ближе. – Охуенное представление намечается.
– Я хотела воздухом подышать… – тяну неуверенно. – Ой. Я же перепила. Вот и не удержалась. Упала!
– Упала? В окно?
Громов выгибает бровь. Смотрит на меня насмешливо. Но на дне тёмно-голубых глаз плещутся огоньки злости.
Я сглатываю, чувствуя приближающую расплату.
За побег меня по головке не погладят.
Голова начинает раскалываться от прилившей крови. Вишу вниз головой. В унизительной позиции.
Лишь бы никто в уборную не ворвался.
И не увидел мою оттопыренную попку.
– Помоги, – шепчу, подняв взгляд на мужчину.
– Не слышу, девочка, – хмыкает, наслаждаясь ситуацией. – Что говоришь?
В такой позиции мы почти на равных с Громовым. Моё лицо напротив его. Даже чуточку выше.
Но смотря на мужчину сверху вниз я не чувствую ни капельки силы. Ещё более слабая, чем когда он прижимал меня к стене.
– Помоги, пожалуйста, – выдавливаю из себя, сдавшись. – Я не могу выбраться.
– За свои глупости, малышка, нужно отвечать, – хмыкает, уголок его губ дёргается. – Ты же как-то планировала сбегать? Вперёд.
– Я не могу.
– Ярослава, – растягивает моё имя медленно, смакует. А в каждой гласной звенит предупреждение.
– Я не могу, Наиль. Я… Я застряла.
Это правда. Пытаюсь чуть протиснуться, но не получается. Как будто что-то зажало и не пускает дальше.
Но…
Плечи ведь пролезли! Почему тогда дальше не прохожу?
Ой, или это про кошек было?
Блин.
А этот громила… Начинает трястись от смеха. Даже не сдерживается, ржёт во всё горло. Обиженно поджимаю губы.
Мне тут плохо. Не по себе. Начинает тошнить. А он развлекается, смотрит на меня и снова смеётся. Обиженно всхлипываю.
– Это не смешно, – я поджимаю губы. – Некрасиво смеяться над тем, кому плохо.
– Над бедовыми можно. И что мне с тобой теперь делать? – подходит совсем близко, подцепляя мой подбородок пальцами. – Как будем проблему решать?
