Я понимала что сама себе рою сейчас могилу, но такого я никогда не стерплю. Пусть забьет меня на смерть, но я никому не позволю даже одним словом коснуться моего папы!
– Иди, – Эльгиз отпустил своего охранника, а меня оттащил в угол и закрыл рукой мне путь к бегству.
– И не страшно тебе такое мне говорить? – усмехнулся он.
– Страшно, – ответила я вновь осипшим голосом. – Но я не позволю вам...
У меня дрогнула челюсть. Я сама загнала себя в ловушку. Но я бы не забрала свои слова обратно.
– Тебя зовут Селия? – спросил он, изучающе разглядывая мое лицо.
– Да, – шепотом ответила я.
– Отец тебя так назвал? – Эльгиз вновь ступил на запретную для меня территорию, и я снова напряглась.
– Да.
– Что оно означает? – он прожигал меня взглядом.
Я могла сказать правду, но чувствовала необходимость защитить не только память моего отца, но и свое имя. Ведь именно папа мне его дал.
– Я не знаю, – буркнула я, затравленно глядя на этого громилу.
Уверена, с его спины даже не видно, что он зажал меня в углу.
– Врешь, – мужчина сверкнул взглядом, но после не сдержал зловещую улыбку. – Но так даже интереснее. Я думал ты совсем безголосая овечка, а ты... вон даже цапнуть можешь. Правда, этим ты навредишь сама себе. Но все же хоть какой-то характер, видно есть.
Я вжала голову в шею, не зная хорошо то, что сказал Эльгиз, или нет.
Я его разочаровала тем, что посмела огрызнуться, или наоборот? А может мне это все кажется? Может я просто боюсь мужского внимания? Я ведь и правда еще ни разу не встречалась с парнями. У меня просто на это не было времени. Да и не могу сказать, что я хоть раз в жизни была влюблена.
Я ужасно скучала по папе, хоть почти его и не помнила. Но эта тоска не давала мне хоть немножко радоваться жизни. Поэтому какие уж тут влюбленности, когда мое сердце и так никогда не заживало от тоски?
Так может я просто боюсь хоть какого-то внимания от парней? Вот и думаю неизвестно что об Эльгизе.
– Ну что, отдышалась? – спросил он и вдруг открыл мне путь в сторону.
– Да, – осторожно ответила я, поглядывая в освободившееся место.
– Снова побежишь, или уже пойдешь в свою комнату? – спросил Эльгиз. – Так-то у меня кроме охраны еще и собаки есть. Они будут только рады побегать за свеженькой добычей. У них дыхалка бесконечная.
Собаки?! То есть мне еще повезло, что меня схватили охранники?
– Что ты решила? – Эльгиз чуть склонился ко мне, а я снова оцепенела от страха.
– Ладно, – едва дыша ответила я. – Я пойду. В свою комнату... Точнее в вашу... Точнее в комнату в вашем доме, которую...
– Выдыхай, – усмехнулся он. – Ты дома. И советую тебе поскорее привыкнуть ко мне и своему новому статусу.
О каком статусе он говорит?
Но я уже не стала уточнять, а запуганно пошла вперед, понимая что этот дом теперь станет для меня настоящей тюрьмой...
– Вот и твоя комната, – Эльгиз впустил меня в уютную спальню в пастельно-голубых тонах.
Хоть в этой комнате не было ничего женского, но сама обстановка четко давала понять, что это комната для девушки. Именно для девушки, а не для женщины.
Сам цвет стен, хоть и был холодно-голубым, но было в нем что-то конфетное. Молочная мебель, шторы и двери так же были как будто пряничными. Интерьер дополнял пушистый небесно-голубой ковер на всю площадь комнаты и такого же цвета покрывало на кровати и пледы на креслах.
Эта была комната для диснеевской принцессы, а не для обычной студентки, запуганной хахалем своей мамы. Мне даже стало как будто не так страшно.
