Да. Не до конца, но сам принцип понимаю. Валид увешен этими знаками и символами, словно украшениями. Достаточно, чтобы на других наводить страх.
Те, кто больше верит в то, что рисунок даст силу. А чем больше людей боится Палача, тем больше слухов множится. И никто не решится лишний раз пойти против него.
Лишь из-за верований.
Не зря в мыслях я мужчину с викингами сравнивала. Есть в них нечто общее. Дикое, неудержимое. То, чего в современных мужчинах очень мало осталось.
Первобытное.
– Эту вы в колонии делали? – спрашиваю, рука сама ползёт ниже. На боку странный рисунок ворона. Тоже из линий. Вместо когтей – действительно руны. – Немного выцветшая. Из-за солнца? А что она значит?
– Ты любишь вопросы задавать, да? – хмыкает, его пальцы всё так же бегают по моей коже. Мурашки собирают. – Журналистка, бляха.
– Вы обещали ответить.
– Смерть и жизнь, друг и верность. А ты дальше изучай, у меня возле члена есть. Там лучше всего трогать. Приятнее будет. Мне.
Валид ни капельки не шутит, а у меня всё сжимается от мысли. Что мне придётся потрогать, увидеть. Мужчина перехватывает моё запястье, настойчиво тянет вниз. А я роняю голову на его плечо.
Вдыхаю капли кислорода вместе с запахом мужчины. Лицо полыхает, жар беснуется под кожей. В ушах нарастает звон, реакция притупляется. Накрывает внезапно, пройдя лимит моей выдержки.
– Воу, лапуль, – Палач обнимает моё лицо ладонями, заставляя смотреть на него. – Ты чего? Поплыла?
– Угу. Мне нехорошо.
– Пиздец ты беда, Александра.
Валид поднимается, а я лишь ближе к нему жмусь. Сейчас меня мало волнует то, что я прижимаюсь к нему обнаженным телом. Простынь – слабая защита. Главное, выбраться на свежий воздух.
Я обнимаю мужчину за его крепкую шею, слушаю тихие маты, на которые Валид не скупится. Толкает дверь, вынося меня в предбанник. Здесь тоже тепло, но после сауны кажется прям холодом.
Оказываюсь в кресле, тут же пытаюсь прикрыться. Перед глазами все ещё нечеткая картинка, Валид сует мне ледяную бутылку воды. Прижимаю её к лицу, облегченно вздыхаю.
– Тебя бы выпороть, куколка, но боюсь рука устанет быстрее, чем ты поумнеешь, – Палач присаживается возле меня на корточки. – Не могла сразу сказать, что тебе плохо?
– Мне было нормально, вроде. Я не очень хорошо жару переношу, – признаюсь. – Мне летом всегда плохо от духоты. И обгораю быстро, поэтому в рубашках хожу.
– Точно отбитая. С сердцем хоть проблем нет? Вроде об этом не упоминали.
– Нет. А вы что? Мою медицинскую карту видели?
Хмыкаю.
Видел.
Не удивлюсь, если у этого мужчины всё моё досье хранится. От грамоты за скорочтение во втором классе до того какой я сегодня кофе утром пила. Подготовился так, что даже страшно становится.
Палач не станет ничего делать просто так. И, кажется, чуть более умный, чем хочет казаться. Или кто-то другой подготовился. Но факт в том, что не всё тут так просто.
– Полегчало? – спрашивает, стягивая с меня шапку, о которой я даже забыла. Убирает влажные волосы с лица, смотрит внимательно. Словно в самую душу его бездна проникает. – И что с тобой делать, а?
– Не трогать и не таскать за собой, – выдаю устало. Мне быстро становится легче, только кожу неприятно стягивает. – А здесь есть душ? Охладится.
– Организуем. Пошли.
– А вы… Прикрыться можешь?
Валид хмыкает, но за полотенцем тянется. Накидывает на свои бедра, чтобы не смущать меня ещё больше. Моя простыня будто в броню превращается, единственная защита.
