– Да? – прикончив два бургера, я взялся за третий. – Как насчет того, чтобы спалить ту часть мозга в твоей голове, – я указал на него пальцем, – откуда гавкает эта паршивая песня? Или в раю настолько уныло, что кроме нее ничего не играет?
– Для начала, в раю ничего кроме умиротворяющей тишины нет. Знаешь, как это называется? Тихая пытка. Можно так и рассудка лишиться. Наш Отец любит безмолвие, так что выбирать не приходится. Каждый помнит ту мелодию, которую слышал перед тем, как, – «Рапунцель» заткнулся, затянувшись травой.
Так-так… кажется, я понял конец его фразы. Каждый помнит ту мелодию, которую слышал перед тем, как умер. Значит, наш косматый ангелок, умер, под сладкоголосую попсу.
– Как ты умер? – запихнув в себя булку, я сдобрил все приличными глотками колы.
– Речь не обо мне, Вик. – Он хмуро свел брови, но в глазах отразилась мука. – Думай о своей работе. – Ладно. Позже, но я узнаю, какова была причина, и насколько все было хреново. – Работать будешь не один.
– С тобой, что ли?
– Нет. У тебя будет своя команда. – Косяк у него, ну, просто бесконечный. Прямо-таки, мечта наркомана. – Но, для начал тебе надо будет их найти.
– Найти? Их? Серьезно? – еще чего не хватало бегать по городу и искать того, кого не знаю. И на кой хрен, спрашивается мне помощники, когда я едва сам понимаю, чего от меня требуют? – И где мне их искать?
– В Нью-Йорке. – Таинственно проговорил говнюк. – Затянешься? – он протянул мне сверток.
– Я завязал с наркотой.
– А я все еще нет. Наверное, поэтому, я стал твоим куратором.
Странная догадка вспыхнула в голове. Едва ли ангелы балуются травой и ведут себя, как придурки, если только не поклоняются сатане, воспевая его имя в своих молитвах.
– До того, как ты стал ангелом, ты был наркоманом?
Откинувшись на спинку стула, Годвин закинул лодыжку на колено, пристально посмотрев на меня. В его перламутровых глазах проскочил калейдоскоп эмоций: возмущение, злость, бессилие, раздражение и стыд. А потом, его взгляд обрел хладнокровие.
– Тебе интересно, кем я был раньше? – он склонил голову набок. – Да, я был наркоманом. Хочешь знать, как я умер? – ангел хмыкнул. – Я закинулся ЛСД. Включил музыку и сидел какое-то время, укуриваясь травой. Каким-то образом, у меня в руке оказался ствол. – Ангел приткнул два пальца под подбородок. – Расписать в подробностях, как именно мои мозги разлетелись по комнате?
Ох-ре-не-ть.
Моя гипотеза оказалась стопроцентной.
Чувак вышиб себе мозги, под «Who’s Crying Now», поэтому она постоянно играет, потому что это последнее, что Годвин слышал. Это его своеобразное напоминание о поступке, свой собственный ад, в котором ангел вариться уже черт знает сколько времени.
Я потянулся за сигаретой. Блюдо с бургерами исчезло. И хорошо. Что-то аппетит пропал.
– Давно ты стал ангелом?
– Не очень. До этого, я был как ты, заблудшей душонкой, которой дали возможность исправиться. Работать на Отца сложно, но я выдержал все и заслужил быть ангелом и находиться на небесах. – Годвин выдавил улыбку. – Поэтому, если не хочешь оказаться в заднице, то делай свою работу хорошо.
– Погоди-погоди. А до этого, сколько ты работал на, – я причмокнул, – Отца?
– Долго. Есть те, которые столетиями ждут своего шанса обрести рай.
Срань Гос…
– Ты это не серьезно, – я покачал головой, не веря, что могу провести вечность, служа Большому парню за то, чтобы мой зад не поджарили в преисподнии. – Дерьмо. Хорошо. Есть гарантии, что я попаду в рай?
