Невинные создания - страница 63

Толкнув дверь, я вошел внутрь. Гостиная, сопряженная с кухней. Широкая, деревянная, межэтажная лестница. Три спальни – одна из них, гостевая. Две ванные. Небольшая библиотека и кабинет, уместившийся в одной просторной комнате. Пастельные оттенки на стенах, теплое освещение и отполированный до блеска пол, в бликах которого отражались картины и предметы мебели.

Это был дом моих родителей. Лучшее, что я помню, когда уехал учиться в колледж. Я имею в виду, это самое хорошее воспоминание, пока не связался с Годвином. Познакомившись с ним в колледже, я потихоньку менял свое мировоззрение, пока окончательно его не профукал. Учеба давалась легко, как и сессии, но в остальном… боже, он испоганил все.

В кабинете, я прихватил из бара стаканы и бутылку виски и прошел к дивану, ставя все на кофейный столик. Не хочу бегать туда-сюда. Опустившись на бархатное сидение, я наливал нам напитки, пока Годвин прохаживался вдоль стеллажей, высотой до потолка.

Мой отец любил книги. Он был настоящим коллекционером и порой, тратил немыслимое количество денег, чтобы заиметь себе раритетный томик. Мама возмущалась, но терпела. В общем-то, мы были обеспеченной семьей, так что капитала хватало, не только на страсть отца, но и на поездки на острова, игру в гольф и прочую хрень, от которой тащатся миллионеры.

Делая глотки, я вспоминал о времени, проведенным с ним в колледже. Как только я сдружился с ним – не понимаю. Он же был настоящим хулиганом и задирой. Свободолюбивый и наглый… тогда, мне казалось это чем-то незаурядным. Возможно, я устал от консервативной жизни под родительским контролем. Мне не хватало свободы, какая была у Годвина.

– Напомни, как я сдружился с тобой? – пробормотал я. На периферии мелькнула ярко-зеленое пятно. Уже успел сменить костюм. Годвин подхватил свой стакан и присоединился ко мне на диване.

– Ты тогда поссорился с отцом, а я был тем, кто толкал кайф. Так и сдружились.

Ах, да. Спустя три месяца учебы, я хотел перебраться с юридического на факультет искусств, но отец был против. Ему нужен был адвокат, а не жалкий художник. Он даже не дал мне толком объясниться, почему я хочу заниматься живописью… просто сказал, чтобы я не делал глупостей, в противном случае, моя жизнь превратиться в ад… и бросил трубку.

– Черт. Невероятно. – Я залпом осушил стакан с виски. – Каким же идиотом я был. – По воздуху потянуло сладостью. Годвин снова раскуривал свою травку. – И это действует? – я налил еще порцию.

– Что?

– То, что ты куришь.

– Ты знаешь, что нет. – Он взял свой стакан.

– Тогда, какой в этом смысл?

– Такой же, как и пить виски, от которого не пьянеешь. – Годвин вздохнул. – Привычка. Всего лишь иллюзия.

Ну, да. Конечно. Я забрал у него из рук самокрутку, делая глубокую затяжку. После, вторую. Третью. Ничего. Будто вдыхаю воздух.

– И вправду. Никакого эффекта. – Отдав ему косяк, я потянулся за своим стаканом. – А раньше, с травкой было весело.

– Было. – Он затянулся, запив все таким же безвкусным алкоголем. – Кокаин тоже неплохо срабатывал. – Годвин улыбнулся. – Чего мы только не творили под наркотой.

Я и сам к удивлению, усмехнулся. Даааа, были времена, когда мы с ним обжирались таблетками и веселились до утра. В те моменты, я и не догадывался, что произойдет в будущем.

– Вот, видишь. Мы можем общаться, как раньше. – Он выдохнул. – Вспоминать прошлое не так уж и плохо.

Ему это только кажется или Годвин настолько глуп, чтобы отрицать то, что перевернуло наши жизни с ног на голову. Тот, кто живет отрицанием, навеки вечные останется в аду. Мой ад, видеть его и помнить о смерти… Его ад? Не знаю. Годвин никогда не говорил о своих переживаниях. Он старался отшучиваться и отмалчиваться, но именно сегодня, его прорвало. Наверное, я слишком долго действую ему на нервы, при чем умалчивая истинные причины своего поведения. Может, сказать, почему я к нему так отношусь? Почему ненавижу его? Да, ладно. Годвин и так знает, просто прикидывается дурачком. Однако, те его слова… чтобы я убил его… они сбили меня с толку.