Последняя мысль перед сном приходит в образе Стайлза. Мне он нравится, точнее начал нравится сегодня. Не внешне, к этому претензий и не было. А совершенно по-иному – как парень и личность. Не знаю, как это назвать. Он просто мне нравится.
Поразительно как один разговор может изменить многое.
***
На следующий день позволяю себе подольше поваляться в постели. Все-таки суббота. Но поспать еще у меня все равно не получается. Айк начинает лаять и скулить.
– Встаю, встаю.
Нужно покормить собаку, затем прибраться в комнате и можно сходить куда-нибудь в парк. Погулять с Айком по городу. Я спрыгиваю с кровати, и в шортах спускаюсь на кухню. В прихожей вижу на кофейном столике ключи от маминого старенького «форда». Наверняка она спит часа два не больше, и я решаю приготовить завтрак.
Позже, наевшись булочек с сыром, я открываю шкаф со своим хламом. Из него тут же вываливается содержимое. Все-таки нужно прибраться. Я быстренько внизу загружаю стиральную машинку и принимаюсь перебирать старые потрепанные комиксы. Это все что осталась от моей старой жизни в Лондоне. Все что осталось из детства. Даже воспоминания почти стерлись, как совсем ненужная и лишняя информация. Даже как-то странно. Половина этих комиксов принадлежали Марку. Другую половину мне дарили по великим праздникам. Копаясь в комиксах, я не замечаю маму в дверях с кружкой горячего кофе. Я улавливаю знакомый аромат и поворачиваю голову.
– Доброе утро, мам, – улыбаюсь ей.
– Доброе утро, детка. Кофе превосходный, – мама указывает на большую кружку в своей руке.
– А как же иначе, – улыбаюсь в ответ.
– Какие планы на сегодня?
– Пришла пора прибраться в шкафу. Потом посмотрим.
Пару минут мы молчим. Я раскладываю комиксы по годам и по номерам выпуска. Видимо мама замечает старые потрепанные комиксы, местами изрисованные каракулями маленького Марка. Она наклоняется и берет в руки один из них. Из ее горла выходят судорожные всхлипы.
– Мам, не надо.
Мне не хочется видеть ее плачущей. Не хочется снова становиться свидетелем истерики. Этого я насмотрелась вдоволь. Это эгоистично с моей стороны.
Мама переводит взгляд на меня, и выражение ее лица меняется. Оно становится злым и раздражительным.
– Тебя хоть что-нибудь волнует, кроме твоей собаки?!
С этими словами она резко разворачивается и выходит из комнаты. Мне становится стыдно. Она права. Мне хочется пойти к ней и извиниться. Но я не делаю этого. Она будет кричать на меня, а я этого не вынесу. Не хочу плакать. Не помню, когда в последний раз это делала.
***
Пара часов проходит незаметно. В моем шкафу идеальный порядок (надолго ли?), вещи выстираны. Я звоню Бритт, и через двадцать минут она ждет меня у себя. Пока я переодеваюсь из шорт в лосины и футболку, Айк нетерпеливо носится по комнате, сшибая все на своем пути огромными лапами. Сегодня отличная погода, на улице ни тучки и очень солнечно. Я беру с собой небольшой рюкзак, надеваю куртку и спускаюсь вниз. Мамы нет ни на кухне, ни в гостиной. Значит в своей комнате. Я пишу ей записку и креплю магнитом к холодильнику.
Почти весь день я провожу в обществе подруг. Сначала мы носимся на заднем дворе у Бритт. Айк дважды сбивает ее с ног, когда мы играем с ним тарелкой для фрисби. Миссис Дан – мама Бритт – только качает головой, наблюдая за нами. Потом к нам приезжает Бен, предусмотрительно без Зака. Мы катаемся на его байке и придумываем планы на выходные. В ближайший четверг День Благодарения, и в школу только в следующий понедельник. Целая свободная неделя.
