Но те вообще не спешили выныривать, пытаясь как можно глубже погрузиться в чернильную синь ночного моря. Соревноваться так соревноваться! Да и была вполне обоснованная надежда, что экипаж корабля не станет в авральном режиме работать с парусами и совершать галсовые маневры, возвращаясь к месту побега ушлых пассажиров.
Так и произошло. Когда отчаянно нуждающийся в воздухе Дельфин вынырнул очень осторожно на поверхность, возвышающаяся корма торгового корабля уже была от него на расстоянии метров двадцати. И с мерной скоростью продолжала удаляться. В соревновании победил Заринат, который вынырнул на добрую минуту позже. Сразу несколькими мощными гребками приблизился к своему опекуну и радостно воскликнул:
– Победа! Зар – самый сильный!
Его совсем не интересовало, где и почему уплывает вдаль спасительный корабль, зато важна была игра и следующая за ней похвала. Чего сразу и дождался от сослуживца:
– Конечно! Зар – молодец! Зар – победитель!
Тогда как к тому времени Уракбай пытался как можно быстрее избавиться от разбухающей и сковывающей движения одежды. Морская вода держит хорошо, да только лучше при этом находиться максимально облегченным. И не стоит долго раздумывать, когда тебя тянут на дно несколько килограмм дополнительного железного лома. Первыми ушли ко дну инкрустированные, но теперь совершенно бесполезные ножны кортика. Потом кинжал и метательные ножи, потом сапоги и почти вся одежда. Самым последним мелькнул в воде тяжеленный пояс с золотыми монетами. Все-таки прекрасную жизнь знаменитый вор и аферист любил гораздо больше, чем презренный, пусть и такой желанный металл.
К тому времени уже и двужильный Заринат стал захлебываться. И опекун стал облегчать своего подопечного.
– Зар, надо раздеться и все с себя сбросить! Мы будем плавать очень долго и очень далеко.
Пока разделись и сбросили все лишнее, совсем вымотались. Хотя бывший десятник и порывался куда-то плыть, неосознанно вспоминая команду «далеко». Пришлось перестраивать слова убеждения прямо на месте:
– Нет, мы никуда пока не плывем. Просто ложимся на спину и отдыхаем. Слышишь? Отдыхаем и наслаждаемся теплой водичкой.
И действительно, что им еще оставалось делать? Только наслаждаться полученной от смерти отсрочкой в несколько часов, да дико надеяться на желанное и великое чудо. Часы шли, одна луна зашла за горизонт, и колдовская радуга уменьшилась вдвое. Словно из-за недостатка освещения вода стала холодней, и поднялся более сильный, студеный ветер. Потерявшимся в воде путешественникам пришлось время от времени делать интенсивные, согревающие заплывы. Но с каждым разом сил на это оставалось все меньше и меньше. Тем не менее, оба сослуживца продержались на плаву целую ночь, и когда небо на востоке стало светлеть, Уракбай задеревеневшими губами прошептал:
– Зар! Мы должны продержаться до восхода Занваля. Слышишь? Должны!
А про себя мысленно добавил:
«Под лучами нашего светила и помирать не страшно. В сто раз лучше, чем под ножами этих трусливых и лживых контрабандистов! Да и вообще, видимо, мой злой рок довлеет над судьбой: один раз удалось избежать виселицы и встать на путь честной жизни, так чего я вновь решил вернуться на эту ухабистую стезю? Еще и обездоленного раненого товарища за собой поволок. Вот судьба меня и наказала! И ничего изменить нельзя…» – тело конвульсивно сжалось от переохлаждения, и только чудом Уракбай не захлебнулся. Пока отфыркивался и судорожными движениями пытался разогнать застывшую кровь, не заметил, как стало совсем светло.
