– Кир, ты вообще соображаешь, что ты наделал? – Виталик пытался образумить меня.
– Сам знаю. Не сдержался, – прикуриваю.
– Не сдержался? Ты хоть понимаешь, что они так просто это не оставят, и «заяву» на тебя накатают. А у тебя даже реальной причины нет для объяснения.
– А я и не собираюсь никому ничего объяснять. Тем более оправдывать перед этими мразями.
– Да, но только ты знаешь, что они из себя представляют и что они мрази. Для представителей закона они пострадавшая сторона. И даже будь у тебя на это хоть какое-то объяснение, вряд ли можно как-то объяснить избиение человека.
– Избиение? Да я пару раз ему по роже дал! – прикуриваю ещё одну.
– Тебе прекрасно известно, что после этих твоих «пару раз», люди по месяцу лицо восстанавливают, – усмехнулся Виталик, а потом и вовсе заржал.
* * *
Спустя месяц в полиции.
Сегодня назначена очная ставка с адвокатами обеих сторон. У входа стоит она, руками сжимая перед собой рюкзачок. При виде нас троих она вся напряглась, хотела было юркнуть в дверь, но передумала и гордо задрала подбородок, наверное, пыталась скрыть волнение. Виталик с моим адвокатом прошли внутрь, а я остановился напротив неё. И снова глаза в глаза. Взгляд не отводит.
– Что смотришь? – дерзко спрашивает.
– Это вроде бы не запрещено законом, – достаю сигарету, закуриваю.
– Не запрещено, – неохотно соглашается со мной, – но на меня смотреть нельзя.
– И кто же мне запретит? – выпускаю дым прямо ей в лицо. Не отворачивается. Даже нос не поморщила.
– Да хотя бы мой брат!
Сам не заметил, как, схватив её за плечи, прижал к стене возле входной двери.
– Ну и где же сейчас твой брат, чтобы помешать мне? – склоняюсь к её лицу, и замечаю, как округляются её глаза.
– Пусти!
– Куда же подевалась твоя смелость?
– Ненавижу тебя, ублюдок!
– Взаимно!
– И засажу тебя в тюрьму, чтобы ты и сдох там!
– Не спеши с угрозами, девочка! В чём по-твоему я виноват? Тот г&ндон, что был с тобой, первым полез драться. Я лишь защищался и то, что он пострадал, лишь его вина. Ты же была там и всё видела! Представь, если бы я пропустил его удар. Тогда бы я был на месте пострадавшего. И что, думаешь, я в таком бы случае стал катать на него «заяву»?
– Я ничего не думаю! Ты избил его!
– Избил? А то как он хватал тебя и наверняка остались синяки, вот здесь, – поднимаю её правую руку и поворачиваю запястье той стороной, с которой должен был бы остаться синяк. По её реакции понимаю, что угадал. Левой рукой упирается мне в грудь, прямо под сердцем и отталкивает. Накрываю её руку своей и придавливаю к своей груди так, что она точно ощущает стук моего сердца. Теперь она не смотрит мне в глаза, отводит, блуждает взглядом по моему лицу. А мне так чертовски сильно хочется снова ощутить это. Взгляд в взгляд. Но нет. Открывается дверь, и я слышу голос друга.
– Кир, ты совсем псих?! Оставь её в покое! Сюда её брат идёт!
На мгновение её взгляд останавливается на моих глазах.
– Плевать! – отвечаю, не глядя на Виталика.
– Не дури! Идём! – друг резко оттаскивает меня от девчонки. Я могу ошибаться, но она не хотела, чтобы я уходил. Послушно иду за Виталиком, в коридоре встречаемся с Борисом, как всегда с презренным взглядом. Наверное, стоит принять, что в нашем мире именно мрази смотрят на тебя так, как сами того заслуживают.
РИТА
– Что он от тебя хотел? – требовательно спрашивает Боря. А меня бесит эта его требовательность в голосе, как у отца. Перед ними я всегда должна отчитываться в своих действиях.
