Невозможно. Глаза в глаза - страница 20

– Ненавижу тебя, – говорю совсем не то, что собиралась.

– Это не новость, – его губы растягиваются в улыбке.

Может, я действительно зря стараюсь, такому как он не нужна помощь? Да и плевать! Главное поступить так, как подсказывает совесть.

– Для чего ты взял вину на себя? Теперь я не знаю, как тебе помочь. Скорее всего мой отец уже уничтожил видео на твоем телефоне, единственное доказательство твоей невиновности.

Тайманов смеется и качает головой.

– Я удалил видео в ту же минуту, как к нам подошли патрульные. И в твоей помощи я точно не нуждаюсь. Я же говорю, ты зря пришла.

– Зачем ты уничтожил видео? Я ничего не понимаю. Ты же ненавидишь меня, моего отца, брата, для чего тебе брать вину на себя?

– Ты меня тоже ненавидишь, однако зачем-то пришла. Считай это мазохизмом. Люблю делать неожиданные поступки, которых от меня никто не ожидает.

– Ясно. Любишь шокировать окружающих?

– Да, но до тебя мне еще далеко.

– Время истекло, – в комнату вернулся конвоир, но Тайманов даже не шевельнулся, продолжая таким же колючим взглядом смотреть на меня. У него щетина отросла, ему очень идёт. Совершенно ненужные мысли посещают мою голову.

– Кстати, как тебе удалось пройти сюда?

– Это все твой отец.

– Я больше, чем удивлен, – брови Тайманова поднялись вверх.

– Я быстро учусь.

– У меня можно научиться только плохому. И приходить тебе все же не стоило, – он разворачивается и уходит.

Выхожу из участка еще в более подавленном состоянии, чем было до этого. Последняя надежда с видео разбилась в дребезги. Какого черта он вытворяет? Мне не нужны от него никакие одолжения! Набираю номер Севастьяна Аркадиевича Тайманова.

– Чем порадуешь? – сразу же отвечает мужчина.

– К сожалению, порадовать мне вас не чем. Ваш сын удалил видео еще до того, как нас доставили в участок. А мой отец сделает все возможное, чтобы мои показания исчезли или же были признаны ложными.

– Ну, что ж! Кирилл взрослый парень, раз он так поступает, значит это для него важно.

– Мне кажется, Севастьян Аркадиевич, что ваш сын просто заигрался в крутого.

Мужчина рассмеялся, его смех напомнил мне смех Тайманова, и мне вдруг стало грустно.

– В любом случае, Рита, спасибо тебе за попытку помочь, и за то, что не испугалась во всём признаться. Мой сын уважает честность, как и я сам. Попробую как-то исправить ситуацию по своим связям, хоть Кирилл и будет против. Ты же и сама понимаешь, что у него уже были приводы в полицию. А это очень и очень отягчает ситуацию.

– Севастьян Аркадиевич, дайте мне еще сутки. Пожалуйста. Я… у меня есть еще один вариант. Мне не хотелось бы им воспользоваться, но ситуация не оставляет выбора.

– Хорошо, Рита. Сутки я подожду.

А мне теперь предстоял разговор с отцом. Кто бы знал, как у меня от этого все переворачивается внутри. Но за свои поступки надо отвечать, поэтому сразу же отправляюсь в прокуратуру.

В коридоре встречаю Марину, она сверлит меня язвительным взглядом, который не обещает ничего хорошего. Отворачиваюсь от нее и прохожу мимо, в сторону кабинета отца, но даже спиной чувствую, что она продолжает смотреть. Даю себе установку не оборачиваться и целеустремленно следую к кабинету отца. Пару раз ударив в дверь кулаком, весьма не тихо, открываю ее, отец отрывает глаза от документов и смотрит на меня.

– Рита?

– Нам надо поговорить. Есть минутка?

– Да, проходи, – он настороженно смотрит, явно не ожидает от меня ничего хорошего. И он совершенно прав, то, что я собираюсь предложить, ему не понравится. Это не нравится и мне самой. Но отец не оставляет мне выбора.