Лева тяжело вздыхает, протирает очки платком и убирает их в футляр.
- Может, еще покопаешься? – с надеждой смотрю на него, но он только разводит руками.
- Я сделал все, что мог. Вся информация у вас в папке. Могу озвучить только свои выводы. Первые проблемы у вашего деда начались, когда грянул ювелирный кризис. Как назло, именно на этот период пришлась основная работа Федеральной налоговой службы. В общем ваш дед был объявлен банкротом и решил на время продать завод. Якобы до того момента, пока не поправит свои дела. Об этом и договорился с Верховцевым. Но во время заключения сделки и тот и другой дед отошли в сторону и всеми делами занимались их сыновья. То есть ваш отец и отец Мирона. Вот дальше и начинается самое интересное. Договора купли продажи я нигде не обнаружил. В бумагах вообще один сплошной пробел. Такое чувство, что их кто-то тщательно подчистил. Хотя некоторые документы, где владельцем указан Верховцев, сохранились. Там и подпись его стоит и печать есть, но они все не несут никакого информационного смысла. Со временем ваш дед и отец дела свои поправили, но почему-то обратно завод так и не выкупили.
- Насколько я знаю, Верховцевы разбились в аварии и завод перешел по наследству Мирону. Может, это он не захотел продавать его? - завершаю мысль с тяжелым вздохом.
- Не совсем, - загадочно улыбается Лева.
- Как это?
- Я через своего хорошего знакомого перепроверил все имущество, которое записано на вашего друга, но среди него нет ювелирного завода.
- Лева, что за херня? – подскакиваю от нетерпения на месте.
- Ювелирный завод принадлежит младшей сестре Мирона, Ульяне.
Эта новость бьет по моим перепонкам так сильно, что на время даже оглушает. Ни хрена себе новости…
- Давно? – спрашиваю севшим голосом.
- С тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лет.
Падаю обратно на стул в совершенном шоке от происходящего. Вот и покопались в этом деле. Вопросов в моей голове прибавилось еще в несколько раз.
Если документов нет, значит их кто-то уничтожил. А кому это было выгодно? Верховцевым, конечно, чтобы не отдавать завод обратно.
И это еще неизвестно насколько законно в то время была проведена сделка? Верховцевы не выполнили первоначальные договоренности и не продали завод обратно отцу и деду. Почему тогда Мирон, имея под боком такое предприятие, не вкладывается в него и не запускается?
- Есть еще кое-какая информация, - прерывает мой мыслительный процесс Лева.
- Не томи.
- Ходят слухи, что на территории, где расположен завод, было обнаружено несколько новых месторождений. Понимаете, о чем я?
- Черт, - выдыхаю со злостью, - лучше бы ты мне этого не говорил.
Тру виски, чтобы немного разгрузить голову. Я теперь тем более не понимаю, почему Мирон ничего не предпринимает. Чего он ждет?
- У нас с вами, Ярослав Палыч, остается только один выход. Раскрутить каким-то образом на разговор вашего отца. И раз с вами общаться он категорически не желает, придется заняться этим мне.
В его словах есть смысл. Я, конечно, не особо верю, что из этого что-нибудь получится, но попытаться стоит. Тем более Лева не так прост, как кажется. Он настоящий клад. На вид божий одуванчик, но что касается работы… прет, как танк, пока не добьется результата. Иметь в подчинении такого человека настоящая роскошь, хотя Лева у нас, как полноправный член семьи, и во всем является моей правой рукой.
- Попробуй, - наконец даю отмашку, - в любом случае, держи меня в курсе.
