Заманил меня в ловушку! А ещё сидит тут с кралей какой-то и делает вид, что так и должно быть.
— О! Грушенька, а ты что до сих пор здесь делаешь? Ты же утром должна была всё посмотреть, — Слава осушил бокал коньяка и совершенно по-пижонски бросил в рот дольку лимона. — Неужели Козлов очаровал? Так ты смотри, во-первых, он не Илларион, а во-вторых, у него жена и трое детей.
— Так и ты, вроде, не холостой, — я довольно нагло села у него за спиной. Мне почему-то так важно было потревожить эту идиллию. Мятежный рассмеялся и крутанулся на стуле, поворачиваясь спиной к своей визави. — Вы, девушка, не верьте этому ловеласу. И песенки его очаровательные тоже не слушайте. Слуха нет, а от хриплого голоса все козлятушки-ребятушки разбегаются.
— Грушенька, угомонись, а то вдруг подумаю, что это ревность, — Слава закурил, отмахиваясь от возмущения администратора. Тот сделал всего один шаг навстречу, а когда увидел в лицо нарушителя, вновь отступил и спрятался за стойкой. — Ну? Признавайся, что ревнуешь. Вон, и в ресторан пришла. Следила?
— Больно надо! Машина у меня сломалась, — я приподнялась и взяла меню со стойки, медленно листая страницы.
— Ой, не закапывай себя, Верочка. Все равно не поверю.
— Слушай, ещё минуту, и я сама поверю, что весь день тут сидела и ждала своего начальника, чтобы выспаться на его богатых шелковых простынях. Короче, Вячеслав Андреевич, ты снял последний свободный домик, а он мне очень нужен, — я взяла его стопку, наполнила и залпом выпила успокоительное, закусив лимончиком. Да я с ним сопьюсь! Это ж надо так уметь выводить людей из равновесия одним только вальяжным видом! — Гони ключи, и можешь вычесть из зарплаты. Приют сам знаешь где найти. Эти ноги согреют тебя даже на лавке в сквере.
— О как? А быть может, у меня планы на это шале? — Слава чуть нагнулся, сокращая расстояние между нами. И снова эта малина, от аромата которой кружится голова. Отводила взгляд, только бы не смотреть. Только бы держать себя в руках!
Его энергия больше похожа на потрескивающее от напряжения биополе. Я будто в детство вернулась, когда сбегала с дачи бабуленьки, чтобы постоять под высоковольтными проводами, с замиранием сердца наблюдая, как дыбятся волоски на руках. Вот только сейчас все в сто раз сильнее. И ощущение это бесконтрольное, стихийное, сильное.
Меня бесила и эта блондинка, и её ноги, и носок туфельки, которой она так играючи касалась его икры. И ведь действовало! При каждом соприкосновении Слава если и не оборачивался, то уводил взгляд в её сторону. А мне так хотелось, чтобы он смотрел на меня…
Напряглась, пытаясь вспомнить, в чём я? Джинсы, майка и удобные лоферы. Да, моя амуниция сильно проигрывала по эффектности, тут поможет только обнаженка. С этой стервой мне не сразиться на равных, значит, придётся действовать иначе.
— Ну не хочешь давать дом, тогда ключи от машины, — я броском кобры стянула со стойки брелок. — Доеду и передам кому-нибудь.
— Стоять! — голос Мятежного крышесносной волной ударил прямо в затылок. Я, как мышь трусливая,застыла вполоборота, не решаясь спрыгнуть с высокого барного стула. — Ты что, с первого раза не поняла? Второй раз, и на те же грабли, Грушенька? Лупанула писярик коньяка, и за руль?
— Черт… — зашипела я, выпуская все напряжение.
— Грушенька? Что это за имя такое? — пискнула блондинка, тихо посмеиваясь в широкий коктейльный бокал. Она играла соломинкой, гоняя клубнику по сахарным бортам хрусталя.
