— Деньги ты у меня брать отказалась. Где жить будешь? — голос отца стал тихим-тихим, как природа перед штормом. — У Раевского поселишься? Так, кажется, у него сын нашелся, ты там лишней будешь. Или у Каратика?
— Я сняла квартиру, пап, — быстро ткнула в экран телефона, переключая звонок на видео. — Ну, посмотри сам! Одна комната, но мне и этого много, — я переключила камеру, чтобы провести для беспокойного папы экскурсию. — Хорошая кухня, свежий ремонт, новая мебель. Ты только посмотри на вид из окна!
Распахнула створки балкона, и в нос ударила солёная духота полуденного города. Звуки ревущих катеров, прибой, всплески волн, уничтожающих волнорезы, и стойкий гул толпы туристов. Уже конец августа, а народа меньше не становится.
— То есть нас с мамой ты не ждешь, я правильно понимаю, раз сняла однушку?
— Папуленька, — я перевела камеру на соседнее здание. — Это отель, и уверяю, что свободный номер для двух встревоженных родителей там найдут. Пап, ну давай начистоту?
Установила телефон на подоконник, а сама села в кресло так, чтобы папа видел моё лицо.
— Мне тут очень нравится. Я за лето заработала неплохие деньги, помогая обустраивать дома Каратику и Раевскому, а еще офис его превратила в уютную юридическую конторку. Мне этих денег хватит на аренду до мая. Я все посчитала. И на еду хватит, даже если работу не найду.
— Вера! — отец схватился за голову. — Ты серьезно? Дочь нефтяника снимает однушку в старом доме и работает после учебы в универе? Это из какой реальности сказка? Постапокалипсис? Хорошо. Я согласен. Оставайся там, но будь благоразумна! Для чего этот показушный демарш с отказом от финансирования? Я тебя что, обидел?
— Нет, папуль. Что ты! Я вас очень люблю. Очень! Но можно мне попробовать?
— Все, я вылетаю… — отец сделал жест, чтобы отбить вызов, очевидно, не успокоившись от моих аргументов.
— Нет!
— Да! — зарычал он в динамик так, что телефон шлепнулся. — Тогда компромисс, дочь моя невыносимая.
— Какой?
— Я беру на себя аренду жилья. Сам свяжусь с хозяином этой бетонной коробки. А вот если ты заартачишься, то полечу. У меня нет сил смотреть на слёзы матери, она же высохла тут вся уже! Ты обманула нас, сказала, что летишь на месяц, а сама? — папа покраснел от злости. Слова его были резкими, а это значит, что вариантов у меня не осталось. Мои родители, и правда, никогда меня не то что не обижали, они с готовностью принимались воплощать любое моё желание. И обижать их, особенно мамочку, у меня не было желания. Придётся соглашаться.
— Хорошо, — выдохнула я.
— Скинь мне контакт арендодателя, я сам с ним переговорю. Ещё у меня есть условие.
— Ну пап! Ты же говорил про компромисс!
— Это и есть компромисс, дочь. Твой брат тоже перебирается на побережье, поэтому считай, что именно он тебя и спас от силы родительского негодования. Ты должна каждые выходные появляться ему на глаза. Каждые! И недай Бог пропустить ужин. Билет. Вокзал. Комната.Амбарный замок. Ясно?
— Ясно, пап. Ты только маме сам позвони. Расскажи, что разрешил!
— А что? Стыдно? — папа закурил и то только для того, чтобы скрыть улыбку.
— Есть немного…
— Она рядом, — папа кивнул, и в кадре тут же появилась заплаканная мордочка мамы.
— Мам, ну ты-то чего???
— Я что, двое суток рожала тебя, чтобы ты сбежала? Да? Чтобы бросила мать одну?
— Мам, ну ты же с папой?
— Эх ты… — она отвернулась, не желая смотреть на меня. — Отца, может, ты и не ждешь. Но я прилечу сегодня же. Сама посмотрю, как ты там устроилась. Ясно?
