— Ладно, один-один, Анна Юрьевна. Кажется, стоит признать, что мы с вами просто по натуре одиночки и не слишком социально активны… — с некой грустью заявляет Кирилл.
— Вас это печалит?
— Меня это спасает от возможных ошибок и разочарований! — отрезает мужчина.
Даже дёргаюсь от этих слов, которые звучат как мантра, которую повторяю на протяжении всей сознательной жизни. Когда-то я была настолько глупа, юна и доверчива, что связалась с мужчиной, который разобрал меня по винтикам и раскидал запчасти той меня в разные стороны, с интересом наблюдая, смогу ли вновь стать целой. Да, я смогла, но никто не узнает, чего мне это стоило. После того морального урода дала себе обещание не впускать никого в свою душу и сердце.
— В бардачке есть вода и небольшая аптечка! — заявляет Кирилл. — Ты так морщишься, что на тебя смотреть грустно.
— А давно ли мы перешли на «ты» и почему бы вам не поглядеть на дорогу, раз за рулём? — бубню я, всё же открывая полку и знакомясь с её содержимым. — Не нравится на меня смотреть, можете высадить прямо здесь!
— Хм, допустим. И куда же ты пойдёшь? Без денег, телефона и в тапках… с зайцами? — На последних словах он вдруг начинает смеяться, да так искренне, что невольно улыбаюсь в ответ, осознавая нелепость ситуации.
Пока запиваю таблетку обезбола минеральной водой, кошусь на спутника за рулём. Ну хорош, чертяка, что-то есть в том, как ведёт машину, спокойно и уверенно. Где-то читала, что по поведению водителя можно сказать, каков он в постели. Судя по всему, Кирилл должен быть прекрасен, напорист, но без излишней суетливости и резких перестроений. Всё, как я люблю.
А что, если послать к чёрту все мои принципы, страхи, ответственность за брата и попробовать наконец-то стать счастливой? Неужели я не заслужила шанс с этим необычным мужчиной, к которому меня влечёт? Возможно, из-за того, что головная боль отступает, а, может, от тепла тяжёлого пальто, меня постепенно уносит в мир грёз и сновидений, да так мягко и нежно, будто медитирую на волнах, лёжа на надувном матрасе.
Сквозь дремоту чувствую покачивание машины на просёлочной дороге, плавное парение в воздухе на сильных и потрясающе надёжных руках босса, а затем вдруг оказываюсь в плену мягкой кровати и тяжёлого шелковистого одеяла, которое накрывает до самого подбородка.
— Не уходи… — шепчу несчастно, не понимая, во сне это произношу или в реальности. — Обними меня, мне так не хочется остаться одной.
Никогда раньше не произносила подобного, но сейчас же я сплю. Или нет?
Тяжёлая мужская рука обнимает сверху, притягивая к себе. Довольно вздыхаю и проваливаюсь в объятия Морфея.
— Спи, рыжая недоверчивая амазонка, я не дам никому тебя в обиду! — звучит сквозь ватную пелену голос босса, и я улыбаюсь.
Анна
Просыпаюсь от запаха свежесваренного кофе и первые секунд десять пытаюсь понять, где вообще нахожусь. События вчерашнего дня всплывают в памяти тяжёлыми мутными отрывками, принося с собой головную боль и тошнотворную слабость. Но бодрящий аромат заставляет вынырнуть из кровати.
Кровать… Осматриваю своё ложе, пытаясь понять, действительно ли вчера вырубилась в объятиях босса или это был лишь сон? К сожалению, восстановить события не получается, но в голове звучит низкий обволакивающий голос Кирилла: «Спи, рыжая недоверчивая амазонка, я не дам никому тебя в обиду!»
И как теперь вести себя с хозяином дома? Пожалуй, стоит поблагодарить его за ночлег, быстро выпить кофе, чтобы хоть немного прийти в себя, попросить денег в долг и покинуть его жилище. Так будет правильнее всего. Но внутренний голос напоминает, что такой шанс оказаться в святая святых нелюдимого шефа вряд ли представится вновь.
