Через пару минут я догнал ушедшую вперёд колонну. Некоторое время понадобилось всем нам на то, чтобы подняться по каменистому склону на плато. На самом его краю, я остановился и, приблизив окуляр прицела к глазу, ещё раз внимательно осмотрел панораму того диковинного места, где мне довелось побывать. Вот она, громадная пирамида размером с двадцатиэтажный дом, вокруг неё две стены, рядом, через узкий проход – две пирамиды поменьше, обнесённые каждая своей стеной, с другой стороны – ещё одна похожая пирамида, возле каждой пирамиды какие-то замысловатые здания с плоскими крышами… Что же это такое?
Немного отойдя от края плато, вся наша колонна остановилась, чтобы перевести дыхание. Лестницу положили на грунт, люди расселись на рюкзаках. Тут же включились ультрафиолетовые фонарики – видно было, что мои товарищи испытывают некое предубеждение против скорпионов.
Я стал метрах в тридцати от остановившихся людей, как и положено часовому, но Первый подозвал меня: «Иди к нам, нечего там столбом стоять!»
Когда я, наконец-то, сбросил с плеч оба рюкзака и сел на них сверху, Второй одобрительно проговорил:
– Здоров же ты, однако… тяжесть такую на горбу таскать…
– Это просто-напросто стандартное упражнение, – коротко пояснил я.
– В каком смысле? – не понял Второй.
– В прямом. Называется «переноска раненого». Здоровый мужчина должен уметь унести на плечах раненого товарища. Если точнее – убежать вместе с ним из-под огня. Мой товарищ имел вес сто десять килограммов, я с ним на плечах дважды в неделю пробегал четыреста метров – это окружность стадиона.
– Круто, – кивнул озадаченно Второй; мне показалось, что он не очень-то поверил услышанному. – Я бы от такой нагрузки просто умер.
– Это всего лишь вопрос привычки.
Помолчали.
– Ты бы фонарик включил, – посоветовал Первый. – Скорпионы – хладнокровные, тепло чуют, а потому могут на тебя залезть в темноте. Или на рюкзак, спиной согретый. Ты встанешь, за лямку схватишься – и бац! – эта сволочь тебя цапнет.
– Да-а уж, был у нас прецедент, – негромко добавил Аз.
Я посветил вокруг себя фонариком. Никаких зелёных комочков поблизости не заметил. Затем взялся за винтовку, оглядел окрестности. Всё было спокойно, мы находились в пустыне одни, лишь только верхушка пирамиды, выглядывавшая из долины, напоминала о том странном месте, из которого мы только что ушли.
– Первый, ты можешь сказать, где мы находимся? – обратился я к начальнику, воспользовавшись тем, что возник общий разговор.
– Спроси об этом лучше Павла Михайловича, – флегматично отозвался тот.
– Спасибо за совет.
– Да, пожалуйста.
Минут пять все мы сидели на рюкзаках, допивая воду и доедая шоколад. Затем Первый подскочил на ноги, схватил свой тубусообразный рюкзак и принялся его распаковывать. Из него он вытащил круглый металлический пенал больше всего похожий на контейнер с выстрелом «Шмеля» и расстегнул два замочка на его боку. Внутри пенала оказался довольно необычный предмет, похожий на большую подзорную трубу. Я видел, как в свете фонарика, блеснула линза, укреплённая в торце трубки почти метровой длины. Аккуратно удерживая странный предмет обеими руками, Первый направился прочь от нас, в пустыню. Я поднялся было, чтобы отправиться следом, но Второй меня остановил:
– Не ходи туда. Он сейчас вернётся.
Через пару минут в том направлении, в котором удалился Первый, в небо ударил тоненький луч фиолетового лазера. А затем из темноты вышел Первый, проговоривший негромко: «Пойдёмте, уже скоро…»
