– Есть такое.
Я чуть поморщился, вспоминая недавний разговор с одним сопляком, у которого были такие же «амбиции». Он набился ко мне за советом, при этом вёл себя максимально дерзко, а через неделю его нашли в канаве без половины черепа, потому что он тут же взял заказ на ликвидацию какой-то шпаны, которая в итоге загасила его толпой.
Затем я продолжил:
– С каждым годом всё хуже. И заказчики, знаешь, тоже за грани выходят. Просят одно – в итоге меняют планы на полную мокруху.
Дами криво усмехнулся:
– А знаешь, за что я ценю вас, бойцов «старой школы»? Именно за это: у вас есть хоть какая-то грань. Совесть, Макс.
– Есть ли она у нас… – пробормотал я, поднимая стакан ко рту.
– Поверь, есть. Я в этом баре двадцать лет; видел здесь столько, что хватит на несколько судеб. И знаю, почему вы приходите: не для хвастовства, не чтобы отмечать удачный заказ, а чтобы заглушить то, что внутри скребёт.
Алкоголь потихоньку заливал мозг, облегчал разум. Я кивнул, соглашаясь молча. Виски закончился, и я жестом попросил ещё. Пару залпов – и я ощутил, как переживания последних дней растворяются в согревающем тумане.
Но на смену пришло новое чувство – нервная скука, перемешанная с раздражением. Меня тянуло вырваться из липкой пустоты, в которую начал погружаться. Хотелось схлестнуться с кем-нибудь, выплеснуть агрессию, лишь бы не застревать в этом вязком состоянии.
Вот бы сейчас подвернулся кто-то из этих «недо-чистильщиков».
Я оглядел бар. Унылая обстановка: несколько захмелевших компаний у дальней стены, пара таких же одиночек, увязших в своих стаканах. Скучно. Но вдруг моё внимание зацепилось – кто-то выделялся из общей массы.
Диля.
Она сидела в углу, откинувшись в кресле, закинув ноги на соседний стул. Сверху на ней был чёрный лакированный плащ с розовым меховым воротником – яркое пятно в этом полумраке. Сквозь распахнутые полы плаща проглядывало сексуальное серебристое платье, отливавшее блёстками, словно осколками стекла. В руке она держала бокал с мартини.
Угольно-чёрные волосы обрамляли бледное лицо, прямая чёлка подчёркивала выразительные глаза. На тонких пальцах сверкали золотые кольца, а длинные металлические ногти дополняли её и без того дерзкий образ, балансирующий на грани между гламуром и агрессией. Идеальна в своей яркости, сексуальная и в то же время смертельно опасна.
В этом была её главная фишка. Некоторые называли её Клеопатрой, некоторые – Чёрной Вдовой, а кто-то – «самкой богомола». Именно за её пошлый нрав, который непременно приводил искушённых жертв к смерти.
Легенда Камал-Сити, такая же, как и я. И по той же причине – мой главный конкурент в борьбе за лучшие заказы.
Она меня всегда раздражала. Даже бесила. Но при этом я до безумия хотел её именно из-за этой злости, как будто она – соблазнительная приманка для таких, как я, которые слишком долго живут на адреналине.
Я закурил, поднялся со стула и направился к её столику:
– Диля, – негромко окликнул я.
Она не повернула головы, лишь глотнула мартини, демонстративно показывая, что мне здесь не рады.
– Макс. Что ты тут делаешь? В «101» что, для тебя не нашлось местечка? Мне кажется, этот серпентарий как раз для тебя.
По почти опустевшей бутылке мартини на столе я догадался, что она выпила уже достаточно, чтобы быть в настроении повздорить:
– Скучаю по твоей тонкой, женственной тактичности, – я сел напротив, с показным спокойствием выдувая из лёгких остатки табачного дыма.
