Женщины с надеждой смотрели на Жукова. Единственного на весь белый свет мужчину! И Олегу пришлось взять роль трагического вестника на себя.
Поразительно, на рассказ Жукова (лаконичный, завуалированный, с подбором терминов, которые не должны ранить психику роженицы, доктора это умеют) о том, что случилось с миром, Луиза отреагировала… спокойно. Она настолько радовалась рождению малышки, что переживания по каким-либо другим поводам отложила «на потом». Конечно, поначалу она, мать-одиночка, нащелкав ребенка в разных ракурсах, пыталась отправить фотографии подругам, но, узнав, что адресатов, скорее всего, больше не существует, убрала телефон в ящик тумбочки.
«Вот и правильно, – согласился с поведением пациентки Жуков, укладываясь на ночлег – Настя принесла со склада чистое белье, одеяла, подушки и застелила им постели в соседних с Луизой палатах. И робко загадал желание: «Пусть утром сегодняшний кошмар окажется выдумкой, галлюцинацией, мороком. Или просто сном».
Вдруг сбудется?..
УТРО не задалось с самого начала. Пропало электричество: больничный генератор, имевший суточный запас мощности на случай ЧП, заглох. Застыли лифты, электроплита и микроволновка в кафе оказались бесполезными, ни чай вскипятить, ни завтрак приготовить. Больше не работали туалеты, из кранов не текла вода, ни холодная, ни горячая. Коммунальные системы мегаполиса, отлученные от электроэнергии, встали.
– Связи и интернета тоже нет, – с обидой констатировала Алиса, беспрерывно проверяющая телефон.
Медики собрались в палате Луизы, захватив стулья из коридора. С текущими проблемами удалось кое-как справиться: «умылись» с помощью влажных салфеток (у каждого в кармане белого халата хранилась упаковка), горячий завтрак заменили бутербродами, из того, что нашли в «не холодном» холодильнике и что еще не успело испортиться. Запивали водой из пластиковых бутылок.
– Электричество – основа современной жизни, – Жуков, одолев один бутерброд, потянулся за другим. – Нет тока в проводах, останавливаются насосы, вода перестает подаваться в трубы; вышки мобильной связи какое-то время продержались на генераторах, но и те отключились, всё, связь пропала.
– Свет, канализация, горячая-холодная вода, – Настя открыла пачку сухого печенья, – что сломается следующим?
И, словно в ответ на вопрос акушерки, раздался… оглушительный взрыв. По окну проползла огромная трещина. Луиза, схватив ребенка, скатилась на пол, Настя и Алиса, вскочив со стульев, прижались к стене.
– Газ! – крикнул Жуков. – Следующим по городу рванет газ!
Олег выскочил в коридор – под ногами захрустела стеклянная крошка, окно в торце вылетело вместе с рамой, этой стороне здания досталось больше всего. Жуков приподнялся на носках, чтобы заглянуть в образовавшийся проем – прямо напротив пылала крыша газораспределительной станции. Огонь, подпитываемый газовым факелом, набирал силу и уже дотянулся до стены родильного отделения.
– Бежим, – ворвался доктор обратно в палату. – Срочно на улицу. Когда пожар доберется до кислородных баллонов в подвале, рванет главное здание.
Но женщины и сами сообразили, что пора эвакуироваться. Алиса укутала малышку в одеяло. Настя помогла одеться Луизе, которая еще нетвердо стояла на ногах. Жуков и акушерка подхватили роженицу с двух сторон и буквально вынесли на лестницу. На улице остановились у автобуса. Можно, конечно, воспользоваться и им, но Жуков никогда не водил общественный транспорт, разбираться в тонкостях управления времени нет, лучше выбрать что-то привычное. Любой вместительный седан. Чуть впереди заметил крепкий «Фольксваген» с приоткрытой дверцей, видимо, водитель, припарковавшись, как раз собирался выйти из салона. Ключ торчал в зажигании, Олег смахнул наружу вещи бывшего владельца. Мотор завелся мгновенно. Жуков позвал дожидающихся на тротуаре женщин. Луиза с дочкой на руках и Настя плюхнулись на заднее сидение, Алиса устроилась впереди. Машина вырулила в центр проспекта, устремляясь подальше от пылающей больницы.
