Заскулило внутри дурное предчувствие. Я откровенно боялась оставаться с этим монстром наедине. У него такие зубы, у него такая рожа звериная, что до костей пробивала дрожь.
– Не самый плохой вариант, – продолжал улыбаться альфа во все свои белоснежные зубы. Улыбчивый, прямо, как мой папаша. – Мои родители ждали девочку Дарью, а родился я. Приходится быть Дарием.
– А у тебя как имя сокращается? – я задала вопрос, а ведь хотела скромно молчать. Но этот проклятый запах. Запах волка, который даёт защиту и никогда не обидит, вводил в глубокое заблуждение. Это я осознала внезапно, сама себе удивившись. И то, что мы перешли на «ты» почти сразу, тоже немного пугало. Хотя, что стесняться, я из него пули вытаскивала и в нос целовала.
– А не как, – он откинулся на спинку отрегулированного кресла, и посмотрел мне в глаза с каким-то умилённым восторгом. – Как не извращай, всё равно Дашка получается.
– Дар, Дарик, Даруня, Дарунюшка, – я невольно улыбнулась, продолжая вдыхать его пьянящий аромат, переплетённый с запахом роз. Оглянулась, на заднем сидении лежал огромный букет нежно-розовых нераскрывшихся бутонов.
– Какая ты выдумщица, – он подтянул к себе букет и вручил мне. – Вообще-то некому так меня называть. Родственников не осталось, а друзья серьёзные.
Нависла пауза, я не принимала букет и в глаза его гипнотические не смотрела.
– Ты Незабудка, надо было тебе другой букет купить, – прошептал Дарий. – Глаза твои чудесные, небесно-голубые.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я, не удержалась и понюхала цветы, но в руки не взяла, – но я не могу принять.
– Почему? – казалось, он искренне удивлён.
– Мне мужу придёться объяснять от кого и за что, – наиграно и фальшиво получилось, вызвало ещё одну широкую улыбку на худощавом лице мужчины.
– Не замужем ты, волчонком пахнешь. Девственники пахнут волчатами. А раз девственница, значит не замужем. У волков всё просто, пара образуется после секса.
– Я замуж выхожу, – тут же отрезала я и дерзко закинула букет обратно на заднее сидение. Показала Дарию кольцо на своём пальце.
Гордо выпрямилась и не смотрела на собеседника, но заметила боковым зрением, как тот облизывался, рассматривая мой профиль. Как вот меня угораздило в такую ситуацию попасть? Зачем я в его машину села? Надо было истерику закатить, пусть бы люди помогли. Эти оборотни людей опасаются, в конфликты не вступают.
– Авушка, Густенька, – шептал он, приближаясь. И чем ближе придвигался, тем меньше стати оставалось во мне.
Я хотела выскочить из машины. Резко дёрнула за ручку, а Дарий на мгновение опередил, заблокировал двери.
Вот и всё.
– Страшный? – над ухом зашипел будоражащий голос.
Я почувствовала, что краснею. Загорелись щёки, пылали уши. Попыталась собраться с мыслями, а они путались.
Макс. Что с ним сделает этот страшный волк? Что будет с любимым парнем? Я испугано повернулась к Дарию и тут же уткнулась в его лицо, нечаянно припав к его губам.
Я ни с кем, кроме Максима не целовалась. Рот Дария был непривычно грубый и жёсткий, губ полных сладких не было, зато был язык твёрдый и пронырливый, всё внутри исследовал, словно собирался поселиться во мне надолго. От лобзания дрожью рассыпалось по всему телу возбуждение. Грудь напряглась, соски затвердели, уткнулись в поролон бюстгальтера и тёрлись, становясь ужасно чувствительными. Между ног защемило, заныло от желания. Я не сжимала зубы, не пыталась отстраниться, просто целовалась, находясь в состоянии страха, что Максим это увидит.
