Читать онлайн Надежда Черпинская - Незабудки для Эйлин

1. 1 Тринадцать лет назад…

Эйлин

– Эйлин! Эйлин…

Крохотные лазурные цветки горели, словно капли росы, в густой изумрудной траве. Мерцали серебристыми звёздочками, вспыхивали и гасли – вот только что были, и уже не видно. Незабудки словно играли в прятки, озорничали, выглядывая из зарослей, и с любопытством разглядывали девочку такими же небесно-голубыми глазками, как у неё самой.

А ещё Эйлин мерещилось, что они звенят тихонько, смеются и шепчут на разные голоса:

– Эйлин! Эй-лин! Эй-л-и-и-и-н!

Она протянула ручку…

Рвать небесную красоту Эйлин не собиралась, ей хотелось лишь коснуться. Но цветочки исчезли, словно по волшебству, чтобы через мгновение снова появиться чуть дальше в зарослях высокой травы.

И снова этот тихий зов:

– Эйлин! Эйлин… Иди к нам, Эйлин! Смелее, дитя, смелее! Мы ждём, Эйлин. Мы так давно тебя ждём.

Голоса смешивались с журчанием реки, превращаясь в задорную песенку. Она даже привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть, кто же прячется там, в траве, и зовёт её. Здесь, на самом берегу, зелень всегда была самой густой и сочной, пробираться через неё сложно, веточки хватают за юбку, словно цепкие пальчики. Но сейчас Эйлин приметила узкую тропинку.

Тоненькие звенящие голоса манили спуститься туда, ближе к воде. Эйлин слышала озорной смех, и ей так хотелось поглядеть, кто же там хохочет.

– Эйлин, к нам, к нам… – нежно звали травы и цветы.

А по ту сторону реки, в сумрачной тени деревьев, вспыхивали яркие волшебные огоньки.

Прежде Эйлин видела такие лишь иногда, по вечерам. Они немного походили на светлячков, только сияли золотом, а не зеленью. Но разглядеть их лучше не получалось…

Отец, завидев огоньки под сенью Зачарованного Леса, всегда загонял Эйлин в дом и запирал двери и окна.

Так уж вышло, что жили они на самом краю деревни, бок о бок с Лесом.

Отец не боялся тех, кто жил по другую сторону, но строго-настрого запрещал приближаться к реке, за которой и начиналась земля Волшебного Народца.

И сейчас, вспомнив об этом, Эйлин на мгновение остановилась и обернулась с опаской.

Отец сильно рассердится, если узнает, что она подошла так близко к лесу. А Мора непременно ему наябедничает.

Однако сестрица не обращала на неё никакого внимания. Она задремала, привалившись к ясеню, под которым сидела, и громко посапывала, смешно приоткрыв рот. Должно быть, от солнышка и жары её сморило. Вокруг неё бродили козы, невозмутимо щипали траву, а Мора спала себе сладко.

Эйлин удивилась так сильно, что даже забыла про волшебные цветочки.

Отец часто бранил Мору за лень… Она, и правда, всё делала с неохотой, но такого себе прежде не позволяла. Сёстры нередко ходили сюда, к реке – здесь козочкам нравилось больше всего.

И Эйлин тоже.

Раньше Мора всегда в оба глаза смотрела за «рогатенькими», да и за младшей сестрицей. Каждый раз, когда, заигравшись, Эйлин подбегала слишком близко к реке, Авонмора сурово её окликала и грозила нажаловаться Джерарду.

По имени Мора называла отца, только когда он не слышал. Эйлин это отчего-то не нравилось, но она сестру не выдавала. А вот та всегда ябедничала по любому поводу.

Эйлин отцовского гнева совсем не боялась – это Мору он всегда бранил, а младшей дочурке прощал любые шалости. Но огорчать его Эйлин не любила, а потому всегда старалась слушаться, и помогать ему, да и Море тоже, по хозяйству. Сестра ведь в доме за главную, трудно ей одной за всем уследить. Конечно, пока ручки у Эйлин совсем маленькие и слабые, но что-то уже получалось.

А ещё Эйлин всегда бежала встречать отца первой, когда он возвращался с охоты. Тот всякий раз этого ждал и был рад видеть, как дочка неслась навстречу. И каким бы уставшим он ни был, отец всегда подхватывал её на руки и улыбался.

Эйлин знала, что для него в целом мире нет никого дороже.

И сейчас её остановил не страх…

Глядя на спящую Мору, она представила, как сестрица придёт домой одна, и расскажет отцу, что Эйлин ушла в Лес, и тому станет грустно, ведь больше никто не будет встречать его у ворот.

Эйлин уже хотела пойти обратно, разбудить Мору или просто лечь с ней рядом в траву и ждать, когда та проснётся.

Но тут от реки снова долетел нежный шепот:

– Эйлин! Эйлин, где же ты, дитя? Не бойся, иди к нам!

Она сделала лишь пару шажков и увидела, что у самой кромки воды растёт целое лазурное облако волшебных цветочков…

«Только посмотрю, и сразу обратно!» – пообещала Эйлин самой себе и легко сбежала вниз по пологому бережку.

***

Здесь, в низине, берега в цветах просто утопали, словно небо упало на землю, и затопило всё своей лазурью. Цветы отражались в реке и, казалось, что они растут прямо на дне.

Эйлин застыла, приоткрыв ротик, с восхищением разглядывая эту сказочную красоту.

Из голубой пены незабудок по другую сторону речушки вдруг взмыли вверх золотистые огоньки. Они, играясь, носились в воздухе, словно лёгкие мотыльки, оставляя за собой сверкающий след.

Эйлин с удивлением увидела, что там под сводами Зачарованного Леса таких живых огоньков много. Весь лес мерцал, сверкал, звенел на разные голоса:

– Эйлин! Эйлин! Эйлин!

Ей мерещилось, что из зарослей папоротника и ольхи выглядывают чудные звери, едва различимые среди листвы и веток, улыбаются ей приветливо.

Она уже забыла обо всех запретах отца – так манил этот сказочный лес по ту сторону.

Эйлин без всякого страха и сомнения шагнула вперёд, но отпрянула, когда холодная волна жадно лизнула её босую ножку. Она растерянно смотрела на ленивые воды реки…

Как же перебраться на ту сторону?

Внезапно стало страшно – вдруг там… глубоко… Или в реке кто-нибудь живет.

Их соседка, бабушка Шелта, знала множество историй про злых водяных фейри и не раз пугала ими деревенских детей. Сейчас эти сказки вспомнились так не к месту, что Эйлин уже готова была развернуться и броситься со всех ног обратно к сестре.

Но крохотные звёздочки, сиявшие в лесу, устремились к ней. Они скользили над самой рекой, почти касаясь прозрачных вод. И Эйлин не поверила своим глазам – внезапно тёмные волны Даглы расступились, открывая влажное каменистое дно, словно приглашая Эйлин дальше.

Когда сама река останавливает свой бег ради тебя, непочтительно отказываться, но Эйлин всё ещё медлила, удивлённая этим чудом.

А потом она подняла глаза выше и увидела на том берегу невероятно красивую женщину.

Её зелёное платье сверкало, словно роса на траве ранним утром, длинные огненно-рыжие локоны струились по плечам почти до земли. Женщина стояла на том берегу, протягивала к Эйлин нежные руки и улыбалась. Прекрасное лицо её светилось добротой.

– Эйлин… – мягко шепнула волшебная красавица. – Смелее, девочка моя! Я так ждала тебя!

Громкий всхлип разнёсся в тишине леса. Дивная сказка с медными косами внезапно стала тускнеть и расплываться, и Эйлин не сразу поняла, что это просто слёзы мешают ей смотреть.

– Ну же… Эйлин… – снова позвал нежный тихий голос. – Неужели ты не узнаешь меня?

Эйлин решительно провела кулачком по глазам, стирая непрошеные солёные капельки, ещё раз поглядела на лесную красавицу и уже без всяких сомнений бросилась по влажному речному дну на ту сторону, под сень Зачарованного Леса.

Ласковые тёплые руки прижали её у груди.

И Эйлин, ещё раз всхлипнув для порядка, с улыбкой прошептала:

– Мама…

***

2. 2 Тринадцать лет назад…

Джерард

– Солнце садится… Джерард, слышишь! Пора возвращаться…

Он развернулся так резко, что Грейди едва успел притормозить и не врезаться носом в широкую грудь охотника. Наверное, взгляд Джерарда был слишком красноречив, потому что старейшина неловко попятился, поглядывая с опаской.

Старейшина хоть и старейшина, но на голову ниже, и в плечах в два раза уже. Перед Джерардом он всегда немного робел, как и многие другие, хоть и старался этого не показывать.

– Что ты сказал? Возвращаться? – не поверил он своим ушам. ­

– Джерри, ты же понимаешь, никто не осмелится бродить по Лесу после заката… – Грейди говорил убедительно и твёрдо, но Джерард, словно пёс, чуял, как от того за милю несёт страхом. – Мы и так из-за тебя сегодня рискнули, перешли границу, явились сюда без приглашения. Это ещё всем нам аукнется… Пойми, всем жаль твою дочь, но у нас тоже есть дети… Никто не хочет оставить свою семью без кормильца. Надо вернуться – подкрепиться, выспаться, набраться сил. Завтра с рассветом продолжим искать! Обещаю.

– Да чтоб тебя! – в сердцах сплюнул Джерард. – Моя дочь там, там, у этих проклятых тварей из Леса! А ты хочешь, чтобы я пошёл домой, набил брюхо и спокойно завалился спать?! Ты в своём уме, Грейди? Ты бы спал спокойно, если бы не мою девочку, а твоего Иена увели сиды? Моя Эйлин здесь! И я никуда не уйду, пока не найду мою дочь!

– Джерард, – вздохнул старейшина, – не надо так… Мы не виноваты в том, что случилось с твоей Эйлин. Сам недосмотрел. Ты же видишь – темнеет, даже ещё погода портится. Ночью мы никого не найдём, только головы тут сложим. Кому от этого легче будет? Всем нужно отдохнуть, иначе завтра мы просто не сможем вновь выйти на поиски. И тебе тоже, Джер!

– А если завтра уже некого будет искать? – он и не думал успокаиваться – гнев жёг душу, но ещё страшнее убивало собственное бессилие. – Сам говоришь, ночь впереди, ненастье грядёт… А я брошу свою дочь одну, в лесу? Нет уж! Она всё, что есть у меня! Всё! Мне некуда возвращаться! Зачем? Зачем жить, если я не верну Эйлин…

– Ну… что ты такое говоришь? – вздохнул устало Грейди. – Всегда есть ради чего жить. И старшей дочери ты сейчас тоже нужен, нужен ничуть не меньше! Погляди, на Море лица нет. Кто позаботится о ней, если ты сгинешь в Лесу? – старейшина кивнул в сторону Авонморы, столбом застывшей неподалёку.

Она напряжённо прислушивалась к разговору мужчин. Мора была единственной девицей среди отправившихся на поиски. Никто из женщин общины не отважился бы пойти в Зачарованный Лес.

И Мора тоже никогда бы не пошла добровольно. Она всегда была трусихой.

Но сейчас её безжалостно гнали вперёд вина и страх.

Джерард знал, о чём она думала, когда увязалась следом за ними.

Невыносимо оставаться в полном неведении… Отсиживаться в деревне, когда всё случилось как раз из-за неё. Смотреть в лица соседок и видеть в них немой укор. Знать, что мужчины рискуют жизнью из-за того, что она всех подвела. Оставаться там было ещё страшнее, чем идти в лес.

Мора виновато отвела глаза, столкнувшись взглядом с Джерардом, но ни капли жалости не проснулось в его душе.

Сейчас он ненавидел эту девчонку всей душой и безжалостно бросил достаточно громко, чтобы она услышала:

– У меня есть только одна дочь – Эйлин! Надеюсь, что ещё есть… И если бы не эта сонная курица, моя единственная дочь сейчас была бы со мной!

Мора дёрнулась резко, её широкое, веснушчатое лицо некрасиво перекосило, тонкие бледные губы задрожали.

Джерард видел, как потоком брызнули слёзы из глаз девчонки. В этот самый миг, несмотря на всю ярость и злость, он пожалел о сказанном в сердцах. Даже его чёрствая душа сжалась на мгновение от горечи и жалости.

Авонмора всхлипнула, развернулась и бросилась, захлёбываясь в слезах, по тропе обратно к деревне.

– Мора! – крикнул Джерард вдогонку. И добавил совсем тихо: – Прости…

– Ох, и дурак же ты, ох, и дурак! – покачал головой Грейди. – Делай, что хочешь, если жить надоело! Мы возвращаемся. Эй, слушайте все – по домам! – закричал старейшина так, что эхо зазвенело по лесу. – Завтра продолжим…