Еще было светло, когда в городе начались беспорядки. Городская стража, начавшая было наводить порядок на улицах, внезапно ушла обратно в казармы. Толпы народа бегали по улицам, призывая к насилию и грабежу в отношении ближайших царских советников. Кое-где запылали их дома, вспыхивали яростные схватки. Жрецы заперли храмовые ворота, опасаясь нападения на зиккурат.
Скандинав, выполняя распоряжение верховного жреца ни на шаг не отходить от посла, расположился в углу большого кабинета. Верховный жрец Абиратташ, еще несколько жрецов высокого ранга и посол Хутрап тихо беседовали, удобно устроившись за столиком, когда к ним вбежал взволнованный жрец в боевом снаряжении с оружием в руках.
– Войска подходят к воротам храма, – быстро сказал он.
Жрецы переглянулись между собой.
– Какие войска, откуда? – спросил один из жрецов.
– Солдаты. Привел их Салманар, командующий городского гарнизона. Их более тысячи человек.
– Быстро, слишком быстро! – вскочив с места, покачал головой Абиратташ, – немного времени нам не хватило! Надо продержаться до утра! Какими силами мы располагаем?
– Двумя сотнями жрецов и несколькими сотнями корпуса городской стражи. Она полностью поддерживает вас и уже находится у подножия зиккурата.
– Вооружи всех, кого только можно! – скомандовал верховный жрец, – помощь уже на подходе. Надо продержаться до ее прибытия! Утром здесь будут отряды жрецов из других храмов и войска, поддерживающие нас. Позови на совет командиров стражников.
И жрецы в полном составе быстро покинули кабинет.
Скандинав вопросительно глянул на посла.
– Этими вечером и ночью определится дальнейшая судьба Кадингира и всего мира, – сказал Хутрап, – я тоже должен был бы взять оружие, но мне нельзя вмешиваться во внутренние дела чужой страны. Ты же здесь не чужой.
Еще через какое-то время скандинав был уже на обширной площади перед зиккуратом. На ней царила полнейшая неразбериха. По всем направлениям бегали жрецы с оружием и без него, здесь же толпами стояли городские стражники, вооруженные мечами и луками. Лишь у небольшого числа стражников был опыт ведения боевых действий, у жрецов такого опыта не было вовсе.
Окинув галдящий табор взглядом, скандинав бросился к ближайшей группе стражников.
– Кто вами командует? – спросил он.
– Десятник, вот он, – с опаской глядя на светлокожего мощного гиганта, вытолкнули стражники одного из своих рядов, – а больше мы ничего не знаем.
– Построй их в шеренгу, – приказал десятнику гигант.
– А ты кто такой, что здесь командуешь? – едва успел спросить десятник, как сильнейший удар сбил его с ног и у своего горла он увидел острие меча.
– Так мне представиться или сделаешь все сразу? – с угрозой в голосе спросил разъяренный гигант, казавшийся воплощением злых сил.
Словно подброшенный пружиной, испуганный десятник вскочил и, тут же заорав на подчиненных, начал строить их в линию.
– Всем стражникам построиться! – мощный голос гиганта перекрыл многоголосый шум, – десятники ко мне!
Еще несколько раз пришлось ему повторять слова команды, и пару раз слишком строптивые стражники летели на землю от мощных ударов.
Через короткое время четыре сотни стражников, разобранных по десяткам, уже стояли несколькими шеренгами. Как оказалось, были у них и более высокие командиры, сотники, но они ушли внутрь зиккурата на совет, обсуждать план обороны.
