Незалеченные раны. Как травмированные люди становятся теми, кто причиняет боль - страница 3

Жертвы и психотерапевты часто используют более широкое определение травмы, чем предлагают вышеупомянутые руководства. Слова «крайне опасный» и «пугающий» можно понимать по‑разному. По моему мнению, любой поступок со стороны другого человека, который влечет за собой физический, сексуальный или психологический вред, можно считать травматическим по своей природе, и не имеет значения, одиночное это событие или серия сложных событий с накопительным эффектом. Люди по‑разному реагируют на травматические события, и то, что одному человеку кажется катастрофическим, может не оказать такого же воздействия на другого. Защитные факторы, например, наличие привязанности к надежному человеку, и раннее вмешательство могут уменьшить последствия травмы. Наше тело испытывает травму и хранит ее в себе, но травма может отрицательно сказаться и на том, как мы думаем, чувствуем и формируем воспоминания. Как тело, так и мозг хранят травматические воспоминания, но не у всех людей травма имеет воплощение. Кроме того, не каждый человек страдает на протяжении всей жизни. Для многих из нас защищенность, хорошие отношения, работа и образование помогают ослабить последствия травмы.

Отношенческие травмы специфичны для людей. Ни одно другое живое существо не причиняет вред своим сородичам намеренно, разве что при охоте или в период спаривания. Наша префронтальная кора подарила нам широкий спектр сложных когнитивных процессов, и, хотя благодаря ей наша жизнь приобрела невероятную социальную глубину и богатство, она временами побуждает нас проявлять агрессию или причинять боль другим. Мы сложные социальные существа, и, хотя мы иногда причиняем вред окружающим, мы также нуждаемся друг в друге. Мы живем в паутине отношений и развиваем многие из фундаментальных эмоциональных навыков благодаря общению с родителями/опекунами. Отношенческие травмы имеют отличительную характеристику: наши социальные связи отражают наше существование в мире, и мы воспринимаем вред, причиненный другими людьми, как покушение на свою сущность и самоидентичность. Кроме того, люди, необходимые нам для выживания, часто проявляют к нам жестокость. Так бывает при агрессии родителя по отношению к ребенку.

Что касается разговоров о травмах, я заметила, что они сосредоточены вокруг ограниченного количества симптомов и что некоторые жертвы считаются более «желанными». Общественный дискурс обычно нацелен на тех, чьи травмы проявляются социально приемлемыми способами, включая плохое настроение, тревожность, эмоциональное выгорание, перфекционизм, желание угождать людям, бессонницу и трудоголизм. Хотя эти симптомы действительно присутствуют у некоторых людей с комплексной травмой в анамнезе, у многих жертв имеются гораздо более серьезные проблемы, включая различные зависимости, трудности с управлением эмоциями, самоповреждения, суицидальные мысли, расстройства пищевого поведения, злость, агрессию, импульсивность и хаотичный образ жизни. Многие жертвы переживают циклы дезорганизации и причинения вреда, а затем попадают в детские колонии, психиатрические больницы и исправительные учреждения.

Люди, которые подвергаются длительному жестокому обращению в близких отношениях, например со стороны родителей или партнеров, часто имеют проблемы с эмоциональной регуляцией, настроением, отношением к миру и образом жизни. Профессионалы приходят в замешательство, когда их клиенты плавно перетекают из одного кризиса в другой. Это особенно касается тех, кто реагирует на травму социально неприемлемыми или сложными способами, например, страдает серьезным психическим расстройством, агрессивно ведет себя с окружающими или становится «резистентным к лечению», «трудным», «враждебным», «зависимым» или «не идущим на контакт».