– Не понимаю, Марк, о чём ты?
– Сейчас посмотрим…
Перелистав книгу, в середине обнаружил закладку из плотной бумаги чёрного цвета. По всей длине этой закладки в четыре ряда были аккуратно прорезаны ячейки в виде ровных квадратиков.
– Катя, мы нашли ключ для расшифровки записей Евгения Ткачука! – радостно воскликнул я. – Он спрятал его в томик Достоевского.
– Значит, это книги не Синицына? Тогда почему они в его столе?
– Ты же сама говорила, что Синицын и Ткачук сидели в одном кабинете. Съехав из этого офиса, Евгений Павлович не забрал или не успел забрать некоторые свои вещи, а Синицын сложил их в ящик стола. По большому счёту, какая сейчас разница! Главное, ключ для расшифровки найден. И сегодня одной тайной станет меньше!
Но Катя «немого приземлила» меня своим вопросом:
– Марк, по-моему, этой находке ты радуешься больше, чем необходимым для нашей работы документам по проекту. Не так ли?
– Ты права. Но я с уверенностью могу сказать, что этих документов в кабинете нет.
10
Сегодня свои дела на работе закончил до обеда. Прошёл на стоянку и потом выехал в направлении клиники, где содержалась Ольга.
Эх, здорово было бы рассказать ей о том, что я нашёл ключ для расшифровки записей! Тетрадь Ольга хранила в память о своём отце. Записи появились в ней таинственным образом. Девушка рассказывала, что писала их под диктовку, когда к ней являлся призрак её погибшего отца. Нормальному человеку представить такое сложно, но так или иначе получилась целая тетрадь текста, а также включала в себя абзацы, требующие расшифровки.
Перед тем как я займусь столь интересным делом, мне предстояла встреча с доктором Темниковым и продолжением нашего эксперимента, а на более позднее время назначено свидание со следователем Грачёвой.
Чем ближе я подъезжал к медучреждению, тем больше меня охватывало волнение. Темникова я предупредил перед выездом, поэтому тот уже ожидал меня в своём кабинете.
– Ну-с, Марк Сергеевич, как настроение? – спросил он, когда я вошёл. – Готовы возобновить наше исследование?
– Готов.
– Тогда мойте руки, надевайте бахилы, халат, и приступим.
После соблюдения всех формальностей, мы прошли в палату к Ольге. Как и в прошлый раз, та сидела в кресле в неподвижной позе. Её бледное лицо, словно восковая маска, казалось безжизненным. И только жилка на шее пульсировала, демонстрируя деятельность организма.
– Марк, сядьте рядом на стул, – распорядился Темников. – Возьмите Ольгу за руку.
Сделал, как он сказал.
– Что чувствуете?
– Рука холодная, – ответил я.
– Произнесите её имя. Громко, чтобы всем было слышно.
– Оля.
– Ещё громче!
– Оля!
– Что-то теперь чувствуете?
– Рука начала нагреваться.
– Марк Сергеевич, Ольга Вас слышит, но пока не способна ответить. Понимаете?
– Понимаю.
– Сейчас я хочу, чтобы Вы поговорили с ней о важном и сокровенном. То, о чём когда-то ей было приятно слышать из Ваших уст. Можете погладить её, осторожно обнять. Чтобы не смущать Вас, минут на пять я покину палату. Договорились?
– Да.
– Только без «фанатизма», очень осторожно. Если возникнут проблемы, нажмите кнопку вызова.
В знак согласия я кивнул.
– Всё ухожу. Начинайте.
Темников вышел, и мы остались с Ольгой одни. Я немного растерялся от неожиданного предложения доктора и сначала просто смотрел на девушку. Она всегда была такая подтянутая, спортивная. Но болезнь изменила её, сложно узнать в ней прежнюю Ольгу. Так хочется вернуть то время, когда мы были счастливы вместе…. Что же сказать ей? Когда ехал сюда, думал рассказать о найденном ключе для расшифровки, однако в данный момент это не главное. И я начал с того, что чувствовал сейчас, что испытывал:
