– Ольга, Вы слышите меня? – спросил доктор свою пациентку.
Девушка в ответ еле заметно повела плечом, и правая рука сделала несколько движений в горизонтальной плоскости, скользя вдоль широкого поручня кресла.
– Сегодня утром мы проверили, сможет ли Ольга удерживать пальцами карандаш, – продолжал доктор. – Выяснили, что может. Рукой с этим карандашом она начала делать движения. Тогда я подставил планшетку с листом бумаги. И вот, посмотрите, что получилось.
Виктор Алексеевич достал из своей папки листок и показал мне. На бумаге среди параллельных и перпендикулярных линий различались печатные буквы. Группы букв, разнесенные на небольшом расстоянии, составляли два слова. Они были нечёткими, но вполне читаемыми: «МАК ЛБИМИИ».
– Видите?
– Вижу, – ответил я. – Шифровать слова – это у Ткачуков семейное.
– Что Вы имеете в виду?
– Так, ничего, просто мысли вслух. У меня складывается впечатление, что в этих двух словах есть пропущенные буквы.
– И что же?
– Написать «Б» у неё с трудом получилось. Полагаю, что некоторые буквы, особенно скруглённые, Ольге писать затруднительно, из-за отсутствия гибкости кистей рук, и она их пропускает. Методом подбора, подставив недостающие буквы, получим фразу из двух слов: «МАРК ЛЮБИМЫЙ».
– Марк Сергеевич, потрясающе!
– Но это всего лишь гипотеза.
– Просто невероятно!
– Я благодарен Вам, Виктор Алексеевич, что Вы нашли способ общения с Олей.
– Если быть точным, мы вместе открыли этот способ.
– Главное, что Ольга нас слышит и понимает происходящее вокруг.
– Что ж, раз мы разобрались в её «манускриптах», давайте продолжим наш эксперимент. Я опять покину палату, а Вы пообщайтесь на темы, которые Ольгу могут заинтересовать. А после разговора, попросим её что-нибудь изобразить на листе бумаги. Идёт?
– Идёт.
Доктор вышел, а я остался с Ольгой наедине.
– Ну, привет, милая! – сказал я, приблизившись к ней.
Потом опустился на колени и обнял девушку. Я пытался смотреть ей в глаза, но Ольга немигающим взглядом уставилась в одну точку. Её сердце билось отчётливо громко.
– В прошлый раз не сказал тебе, что нашёл ключ для расшифровки записей твоего отца, – продолжал я. – Имя Алсу тебе не о чём не говорит?
Девушка пошевелила пальцами правой руки.
– В общем, как я понял, Алсу – хорошая знакомая Евгения Ткачука. В своём послании твой отец признался, что имел с ней отношения, в результате которых у них родился сын. Выходит, у тебя есть младший брат и зовут его Илья.
– М-м, – донеслось от Ольги.
– Ну, давай, скажи что-нибудь! Попробуй.
Кисть руки девушки сжалась в кулак.
– М-м, – уже громче повторила она.
– Оля, ты опять напряжена. Расслабься, прошу тебя.
Я поцеловал её в лоб, и рука вновь разжалась.
– Вот так, молодец, – улыбнулся я. – Обещаю в ближайшее время разобраться в этой истории и разыскать Алсу.
Я погладил Ольгу по остриженным волосам, потом продолжил:
– Знаешь, мне не хватает твоих уникальных способностей. Сейчас как раз тот самый случай. И вот почему. Ко мне на работу приходила Наталья Грачёва из Следственного комитета. Ты ведь помнишь её?.. В общем, она продолжает заниматься делом о пропаже Синицына. Так вот, следователь задала мне странный вопрос, могу ли я допустить, что Денис Валерьевич сейчас жив. Представляешь? Я всегда был уверен, что подельники убили его.
– М-м.
– Или вот, совсем недавно, решив помочь Грачёвой, был втянут в ещё одно расследование. В нашем городе в общежитии на улице Ангарская убили Елену Коневу. Есть предположение, что обнаруженное на месте тело, вовсе не Конева, а некая другая похожая на неё женщина. Ниточка расследования ведёт в город Дорогобуж, там проживает некий Гриша Стехин, которому судьба Коневой была не безразлична. Но неожиданно сожитель убитой, фамилия которого Мельниченко, взял вину на себя. И всё! Расследование сейчас закроют, не установив истины. Лично мне интересно узнать, кто в действительности убитая гражданка. Если бы ты могла говорить, это дело мы бы в два счёта раскрыли. Ведь разгадку убийства можно найти в мире призраков, но без тебя мне туда не проникнуть.
