– Хочу себе татуировку на плече набить, как смотришь? – спросил Димка.
– Не знаю… А какую?
– Корону черно-белую…
– Почему именно корону?
– Ну, я же Корольков. К тому же недавно КМС по плаванию получил, чем не король бассейна?
– Поздравляю, а КМС – это что?
– Кандидат в мастера спорта.
«Ты не король, ты – хурма», – злорадно подумал подслушивающий Арбузов.
– Круто, – восторженно сказала Маша. – Но насчет татуировки еще бы подумала. Это же на всю жизнь!
– Даже дольше. Татуировку ведь можно унести с собой в могилу, – подмигнул парень.
– Фу, Дим, на такие темы не шутят, – скривилась Маша, и Валя злорадно усмехнулся. – Ой, кстати о могиле. Если я через десять минут не приду к репетитору по французскому, меня закопают!
– Понял, – Дима отдал Маше ее рюкзак. – Хорошо позаниматься!
– Спасибо. Пока! – Девушка махнула рукой на прощанье и быстрым шагом направилась в сторону дома.
– Ну и за кем мы следим? – раздался над ухом Вали голос Королькова.
– Нужен ты мне! Я к докладу по истории готовлюсь.
– У тебя учебник вверх ногами!
– Бли-и-ин…
– Тебе тоже Иванова нравится? – прямым текстом спросил Корольков.
– Тоже?
– А то ты не знаешь. Я наводил справки. По ней половина твоих одноклассников сохнет.
– А ты? Тоже сохнешь?
– Не твое дело. Как Маша к тебе относится?
– Не твое дело.
Корольков вздохнул и сел рядом с Арбузовым. Положил ногу на ногу, сверху упер сложенные словно за партой руки, одна из которых, поднимаясь, придерживала подбородок, и принялся пристально изучать оппонента.
– Так мы далеко не уедем, – наконец пришел к каким-то мысленным выводам Дима. – Давай начистоту. Мне нравится Маша. Но, кажется, я ее не особо интересую. Что у тебя?
– То же самое.
– Это хорошо.
– Кому как.
– Что будешь делать?
– Добиваться.
Вале показалось, что Дима взглянул на него с уважением.
– Отличный ответ. Я, в общем, то же самое планировал делать. Так что вот мое тебе предложение. Играем в открытую и честно, без подножек.
– Не согласен! – раздался рядом мощный голос Краснова.
Он тихо подошел к ребятам и уже довольно давно слушал их разговор, все больше хмурясь и пряча опущенные уголки рта в широкий вязаный шарф болотного цвета, который он щегольски умел закручивать вокруг шеи, словно романтический герой серебряного века.
– А ты кто такой? – не понял Дима.
– Петр Краснов. Я – одноклассник Арбузова. И Ивановой, соответственно. Я не согласен с тем, что вы тут о чем-то договариваетесь без участия всех заинтересованных сторон.
– А кого еще мы должны были позвать? – удивился Валя.
– Ну, насколько я знаю, Захаров с Богдановым тоже в некотором роде… вздыхают, – определил состояние одноклассников Краснов.
– Так, – Дима встал со скамейки. – Если мы будем договариваться со всеми, кому нравится Иванова, это займет половину столетия. Если им надо будет, пусть сами подходят и договариваются. А пока мы тут втроем, и давайте пообещаем честно ухаживать за Машей, друг другу не мешать, гадости ей друг о друге не говорить и еще… – Дима замялся, – Машу, чур, не целуем.
– Что-о-о? – возмутился Краснов. – С какой это стати такое ограничение?
– С такой! Девочки не такие, как парни, они по-другому устроены. С кем первым поцеловались, тот и выиграл. Понятно?
По лицам ребят Дима понял, что понятно было плохо, поэтому продолжил объяснение.
– Допустим, Маша поцеловалась со мной…
– А что сразу с тобой-то?
– Ну ладно, допустим, с ним, – Дима ткнул пальцем в Краснова. – Она не пойдет на следующий день на свидание со мной, чтобы проверить, не целуюсь ли я еще лучше. Теперь понимаете, в чем суть?
