– Может, что-то еще? – поинтересовался из-за стойки бариста, глядя на то, как Маша уныло смотрит в свою опустевшую кофейную чашку.
– Нет, спасибо. Надеюсь, подруга вот-вот появится.
Бариста понимающе кивнул, а Маша перевела взгляд с чашки на прозрачную дверь. За ней гудел ветер, пугая своим низким басом ярко-оранжевые листья, шустро разлетающиеся от него в разные стороны. Над дверью тикали большие круглые часы со стрелками. На их циферблате красовалась картинка с чашкой кофе и пончиками. У Маши заурчало в животе. Пожалуй, не стоило так скоропалительно отвергать предложение баристы, тем более под стеклом у стойки на белых фарфоровых блюдечках лежали пышные пончики под малиновой глазурью, слоеные пирожные с сахарной посыпкой и поджаристые пирожки со сладкими начинками. Девушка сглотнула слюну и уже собиралась сползти с высокого стула, чтобы подойти и поплотнее ознакомиться с содержимым витрины, но тут дверь открылась, впустив в теплое помещение пару ошалевших от стремительного движения оранжевых листьев и Катю.
– Прости, прости! – с порога умоляюще прокричала девушка, расстегивая куртку.
Маша двинулась ей навстречу.
– Ты зачем куртку снимаешь? Нам уже в театр пора. После третьего звонка не пустят!
– Сейчас, сейчас. – Катя как-то странно и необоснованно нервничала. – Кое-кто еще должен…
На этих словах дверь снова открылась, и в кафешку шагнул высокий парень с волосами цвета соломы и в такого же цвета плаще.
– Это Никита Соколов, мой жених, – тут же представила подошедшего молодого человека Катя. – А это моя однокурсница Маша. Я тебе о ней рассказывала.
– Очень приятно, – заторможенно ответила девушка на кивок и улыбку парня. Она кожей ощущала подвох, а нервами – бессилие предотвратить неизбежное.
– Машуль, – заискивающе начала Катя. – Я купила два билета. И тут звонит мне сегодня Игорь Палыч, ну, мой куратор по диплому.
– Я в курсе, кто это.
– Ну да. В общем, мне надо срочно к нему – обсудить вторую главу. Но билет-то жалко. Вот я и попросила Никиту сходить с тобой. Правильно?
Никита снова кивнул, подтверждая слова невесты.
– Ты совсем? – тихо сквозь зубы процедила Маша, стараясь, чтобы Никита не услышал, а также не прочел по губам. – Я же тебе твердо сказала «нет».
Катя издала нервный смешок и умоляюще посмотрела на подругу.
– Один разочек, – одними губами прошипела она.
– Ну что, идем? – вклинился в их шпионское общение парень. – А то опоздаем.
– Идем, – вздохнула Маша.
– С богом! – нервно выдохнула Катя, подняв руку для благословения, но под Машиным тяжелым взглядом от крестного знамения все же воздержалась.
Маша покрутила пальцем у виска, но подруга совсем не обиделась.
До театра они шли молча. В основном из-за ветра, окончательно слетевшего с катушек и бьющего в лица прохожих бодрящим джебом. У здания цвета какао с будто бы плавающими по его поверхности зефирными колоннами они остановились. Никита достал из-за пазухи пару бумажных билетов и галантно открыл перед спутницей тяжелую деревянную дверь под стеклянным козырьком.
– Кажется, не опоздали, – нарушила тишину Маша, передавая пальто сухонькому старичку в гардеробе. Никита тоже снял плащ, оставшись в мягком синем свитере с высоким горлом и черных джинсах.
– Бинокль брать будете? – Старичок протянул пластиковый номерок с числом 84 и ожидал ответа, щурясь слезящимися глазами.
– Будем? – Никита переадресовал вопрос Маше.
