– О, здравствуйте, – отвечает Элен. – Нет-нет, все в порядке. Просто… браню цветы.
– О, – тянет девушка. – Мы, по-моему, незнакомы, мэм. Я теперь живу на вашей улице. Мона. – Она решительно сует Элен руку.
– Элен. – Стянув грязную рабочую перчатку, Элен отвечает на рукопожатие.
– Работаете сегодня в саду? – осведомляется Мона.
– Да. – Про себя Элен желает новой соседке идти своей дорогой.
Но та не уходит. Она оглядывает клумбы перед домом и говорит:
– Ну, работы у вас не много. Все и так потрясающе выглядит.
Элен натянуто улыбается. Ясно, что девица в этом ничего не понимает и не заметила разрушений.
– Да я не здесь, – говорит она. – Задний двор в полном беспорядке.
– Понятно. Извините, мэм, а можно вас спросить? Раз уж мы соседки, и все такое.
– Полагаю, можно.
– Вы давно живете в этом доме?
– Ох ты, господи. – Элен устало усмехается. – Слишком давно.
– Вы, случайно, не жили здесь, когда в моем нынешнем доме обитала Лаура Альварес? – Девушка указывает рукой, будто Элен сама не видит, где стоит ее дикая красная колымага. – Вот в том доме.
Подумавши, Элен отвечает:
– Нет. Боюсь, не припомню. Право, сомневаюсь.
– Она могла работать в горной лаборатории, в Кобурне.
Элен недоверчиво морщит лоб и озирается.
– Об этом ничего не знаю.
– Разве? Кажется, город вокруг нее и вырос?
– Ничего не знаю, – повторяет Элен. – Кобурна давным-давно нет.
– Вы не знаете, когда они закрылись?
Элен, уже теряя терпение, мотает головой:
– Нет, не знаю.
– О… – Мона смотрит на лопату в руке у Элен и переводит взгляд на калитку в задний двор. Элен, не вытерпев, заслоняет ей вид. – Ну что ж, – говорит девушка. – Все равно спасибо. Буду благодарна, если вы что-нибудь припомните.
Помахав на прощанье, она удаляется в сторону своего дома – руки в карманы.
– Та-та, – цокает языком Элен. И провожает девушку взглядом, радуясь, что разговору конец. В Винке есть темы, которые не обсуждаются, и среди них – Кобурнская, хотя ее эмблема – атом водорода в луче – скромно украшает почти все муниципальные строения… надо только знать, где искать. Зачастую вы обнаружите эмблему на неприметном уголке фундамента или в самой нижней части фонарного столба, но надо сразу забыть, что вы ее видели, что в Винке, конечно, не проблема, здесь отлично умеют забывать, здесь забыть – что глазом моргнуть. Хотя есть вещи, забыть которые намного труднее, чем этот маленький значок.
Элен волочит орудия труда за дом. Она не солгала девушке – здесь немалый беспорядок. Но дело не в лилиях, которые пора бы проредить, и не в разросшемся сверх меры пурпурном вьюнке; посреди двора огромный провал, чуть не пять футов шириной. Право, яма имеет весьма необычную форму: посредине большая окружность с четырьмя довольно странными придатками вроде палочек: три кривоватые с одной стороны, и большой квадратный торчит с другой. Трудно догадаться, отчего могла возникнуть такая нелепая форма. Провал – это первое, что приходит в голову, но вокруг земля вполне надежная. Таким мог бы оказаться промыв или след лужи, но и этот вариант приходится исключить, потому что тогда яма не объявилась бы за одну ночь.
Бросив инструменты, Элен торопливо принимается закапывать яму. Ее муж Даррел, человек довольно никчемный, выходит посмотреть, но помощи не предлагает.
– Большущая, – тихо говорит он, постояв.
Элен уныло кивает и возобновляет работу.
– И прямо во двор, – продолжает он.
