Даже не спрашиваю, о ком идёт речь.
– Нет. А зачем?
– Не знаю. Звонил?
– Серёжа, нет. По учебным вопросам я ему особо ничем не могу помочь, а всё остальное – лишнее.
Мне бы очень хотелось, чтобы Сергей подтвердил мои слова, но муж молчит. Объяснять ему, что с Лебедевым меня связывает только общий класс, где учатся наши дети, будет похоже на оправдание, поэтому я тоже не произношу ни слова, и в тишине мы доезжаем до дома.
Жду пока муж выйдет из машины. Может, мне только кажется, что Серёжа немного задерживается. Обычно он выходит сразу же.
– Зеркало поправлял, – объясняет он. – Замёрзла?
– Нет. На улице хорошо. – Смотрю на искрящийся в свете фонарей снежок. – Красиво.
– Идём? Или ещё постоишь?
– Идём. Там Даринка заждалась уже, наверное.
– Не думаю, – усмехается Серёжа. – Ей явно не до нас.
– Хочешь сказать, что Филипп ещё не ушёл?
Уже почти половина девятого, Фил уходил всегда до восьми.
– Сейчас узнаем, – философски замечает муж.
К моему огромному облегчению, Филиппа уже нет. Если бы мой ребёнок приходил домой так поздно, я, наверное, вся извелась. Не знаю, как обстоят дела с этим в семье у бывшего мужа, но я заметила, что крайний срок у Филиппа – восемь часов вечера, и мальчик старается его не нарушать.
– Мам, пап, что так долго? – Дарина стоит, надув губки.
– Доча, это маму ругать надо, – переводит стрелки Серёжа, решив остаться ни в чём не виноватым.
– И папу, – добавляю я. – Он зеркало поправлял в машине, – сдаю его без зазрения совести.
– Ой, ну вы как всегда! – улыбается Даринка.
– Только не говори, что скучала? – поддевает Дару Сергей.
Мне он сказал, что ушёл из дома только перед собранием.
– Конечно, скучала! Пап, что сказала Ольга Васильевна?
– Кстати, да?! – Я вспоминаю, что совсем забыла об этом поинтересоваться.
– Двоечникам подтянуться, троечникам больше стараться, хорошистам меньше отвлекаться, а отличникам меньше задирать нос! – Серёжа пальцем поддевает носик Дарины.
– Ну, папа! Я не задираю нос! – возмущается Дарина. – Мама, скажи ему!
– Папа шутит, ты же знаешь, – успокаиваю я свою любимую отличницу. – Филипп давно ушёл?
– Да, – пожимает плечами дочь. – Мам…
Это тягучее «мам» заставляет немного напрячься. Обычно после этого Дарина сообщает не всегда приятные новости.
– Ну, говори уже, – вздыхаю я.
– Мам, приходила какая-то тётенька, – начинает говорить Дарина, а я замираю. – Она спрашивала тебя. Я ей ответила, что тебя сейчас нет.
– Дарина, ты зачем открываешь двери незнакомым людям? – строго спрашивает Серёжа.
– Пап, я не открывала! Я через домофон…
– И к домофону подходить не нужно. Тем более говорить, что ты дома одна! Это очень опасно!
– Пап, я сказала, что дома старший брат. Это ничего, что я немного обманула?
– Ты правильно всё сказала, но лучше не подходи к домофону совсем. – Обнимаю свою звёздочку.
– Хорошо. Я больше не буду, – обещает Дарина, но у меня на душе появляется беспокойное чувство.
10. Глава 9
Это наверное первый раз, когда в нашу семью закрадывается какая-то напряжённость. За своими переживаниями, с которыми не хочу делиться, я не замечаю, что Серёжа тоже задумчив, а утром вроде всё становится на свои места. Наказываю Дарине сообщать о всех своих передвижениях и ни в коем случае не разговаривать с чужими людьми.
На работе немного отвлекаюсь от беспокойства о своей дочери, и уже позже вспоминаю о том, что в голове вертелся какой-то вопрос, который я выпустила из виду, какая-то важная деталь, но какая именно – не могу вспомнить.
